Простой вопрос Энтони заставил меня пристально посмотреть на Бенджамина Карсона. Это был момент истины, откровение: я понял, что мое желание быть умнее всех легко прочитывается остальными. Никто не ценил тот непрерывный поток информации, который я выдавал на-гора. Похоже, одноклассники не стали ко мне относиться лучше, когда обнаружили, что я поумнел. Мало того, некоторых я начал сильно раздражать. Затем еще одна мысль поразила меня: может, мне следует измениться? Что если просто быть уверенным в себе и не вы-пячиваться? Кто сказал, что я должен давить всех своей уче-ностью? Я сам могу пользоваться своими знаниями, разве не это главное? С того дня я изменился, потому что очень этого захотел. Оглядываясь назад и присматриваясь к интеллектуальному монстру, которым я стал, думаю, что это произошло отчасти потому, что меня подталкивали к этому. Мама не уставала на-поминать мне каждый день, что я «должен быть лучшим». Эта идея крепко во мне засела. Но все-таки мама не имела в виду, чтобы я хвастался или кичился своим превосходством. Не под-разумевала она и то, что мне следует выпячивать свои знания и выставлять их напоказ, доводя окружающих до бешенства. На то чтобы победить желание быть лучше всех, ушло много времени. Наконец мне стало понятно, что мама пыталась до меня донести: я должен стараться изо всех сил делать самое лучшее, на что только способен. Вот и все, чего она и люди ждут от меня. Часто она даже произносила именно эти слова, но у меня все-таки ушло много времени, чтобы связать все во-едино. События повернулись наилучшим образом и заставили меня глубже понять все вышесказанное, когда я поступил в Йель-ский университет. Я все еще искренне полагал, что был умнее кого бы то ни было. Но в университете встретил других студентов, которые в своих школах тоже были лучшими и знали гораздо больше, чем я. А некоторые из них оказались гениями. Они умели «учиться досконально». Я снова почувствовал себя отстающим. То, что я постоянно находился рядом с талантливыми студентами, заставило меня совсем по-другому оценить свои способности. В течение нескольких недель я вновь испытывал те же эмоции, что и в пятом классе. Я глубоко исследовал себя и молился. Самоанализ помог мне осознать, что да, я умен, но не умнее всех. У меня не было никакой причины ожидать от себя, что я опять стану лучше всех. Если я собираюсь достичь каких-то целей, мне следует настроиться на упорный труд, как это делают все вокруг. Я не прирожденный гений. Возможно, это был самый главный урок, который я усво-ил в первом семестре своей учебы в Йеле. Уверен, попади я & учебное заведение, где требования к студентам были бы чуть мягче, я продолжал бы скользить по поверхности и никогда в жизни не достиг бы ничего. * И еще одно событие сыграло важную роль. У меня всегда был дурной нрав, который я обрушивал на всякого, кто мне возражал. Однажды, в четырнадцатилетнем возрасте, я по-ссорился с другом. Его звали Боб. Вытащив походный нож, я ринулся на Боба. Стальное лезвие ударилось о металлическую пряжку его ремня и лязгнуло. Осознав, что чуть не убил друга, я бегом бросился домой, за-перся в ванной комнате и долго сидел на краю ванны. Меня мучил стыд, с раскаянием я долго молился, чтобы Бог избавил меня от моего взрывного характера. Наконец я выскользнул из ванной, чтобы взять Библию, от-крыл ее и стал читать Притчи. Стих, который поразил меня сильнее всего, звучит так: «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города» (Притч. 16:32). За те два или три часа, которые я провел в ванной, Бог совершил в моей жизни чудо: Он освободил меня от бешеного нрава, и я могу честно сказать, что с тех пор гнев больше никогда меня не посещал. Я рассказываю эту историю, потому что тот день зародил во мне привычку, с которой я иду по жизни: это ежедневное чтение Книги Притчей. Теперь я почти каждый день читаю что-нибудь из этой книги. Долгое время я не обращал особого внимания на тексты о гордыне, но они, как и постоянные на-ставления мамы, в конце концов отложились в моем сознании. Слова из Притчей наконец пробились к моему сердцу и заставили многое в жизни пересмотреть. Особенно мне запомнилось: «Гордость человека унижает его, а смиренный духом приобретает честь» (Притч. 29:23). Чем больше я читал Книгу Притчей, тем больше понимал, как Бог ненавидит гордыню и высокомерие. Чем больше я читал о гордыне, тем яснее видел, что Господь не будет мной доволен, если я останусь высокомерным: «Страх Гос-подень — ненавидеть зло; гордость и высокомерие, и злой путь, и коварные уста я ненавижу» (Притч. 8:13), — писал Соломон. Освобождение не пришло ко мне назавтра, оно началось в тот самый день. С тех пор, когда кто-либо указывал мне, что я веду себя высокомерно, я как будто получал рез-кий удар в живот. Даже сейчас победа над гордостью — это всегда результат борьбы. Если человек делает что-то исключительно хоро-шо и люди признают это, ему приходится бороться с собой, чтобы не возгордиться. Для меня дело обстоит еще сложнее, поскольку родственники моих пациентов часто говорят что-нибудь вроде: «О, вы чудесный человек! Вы такой замечательный!» после каждой удачной операции, а затем продолжают: «Вы — чудо. Вы такой одаренный». Я знаю, что они не имеют в виду ничего плохого, но также знаю, что у меня не было бы успешных операций без помощи множества других одаренных людей. Более того, если бы Бог не наделил меня даром нейрохирурга, я не стал бы столь успешным.