Она тоже проходила свидетельницей по его делу и ухитрилась влюбиться, а получив вежливый и тактичный отказ – взбесилась и принялась чудить. Сначала сама обрывала ему телефон, потом в офисе стали появляться какие-то незнакомые девицы, стремившиеся попасть в кабинет де Линта. Сумасшествие длилось недели две, пока он наконец не смог встретиться с Мэридит и не пригрозил принять серьёзные меры против её хулиганства, мешавшего работать не только ему, но и чуть не всему офису, прибегавшему под дверь кабинета де Линта, чтобы послушать, как очередная красотка пытается охмурять их коллегу.
Теперь Эрик несколько запоздало испугался снова разворошить этот гадкий улей. Не хотелось делать Марико предметом пошлых сплетен в курилке – слишком уж невинна она была, почти как ребёнок.
Вот эта её невинность и завораживала...
Но если коллеги пронюхают и раззвонят по всем отделам, кроме репутации девушки пострадает ещё и его собственная карьера. За неуставные отношения со свидетелями никого по головке не гладят. И если в случае с Мэридит де Линт сумел убедить начальство, что весь бедлам творится не по его вине, то во второй раз его и слушать никто не станет... А если ещё учесть, насколько вообще странный свидетель эта девушка...
В тот вечер Эрик не пришёл навестить её.
На следующее утро Марико встретила де Линта такой радостной улыбкой, что дружеское приветствие застряло у него в горле. Вместо того Эрик только сухо произнёс:
–Доброе утро. Вы готовы?
Он поспешно взял сумку из рук девушки, стараясь не обращать внимания на недоумение в её глазах. Чёрт! И ведь сам дал повод чего-то ожидать... Де Линт поспешно спустился на улицу. Марико, растерянная и подавленная его необъяснимой переменой, смогла догнать Эрика только возле машины. Ехали молча.
Остановившись возле дома Дэвисов, де Линт вежливо открыл девушке дверцу и, доставая из багажника её сумку, произнёс неловко:
–Надеюсь, вы сможете убедить миссис Дэвис в том, что были в больнице... В конце концов, у вас ведь есть документы из клиники. Да, за домом установлено круглосуточное наблюдение, так что здесь можете не бояться нападения. Если что – звоните.
–Спасибо, – проговорила Марико, безуспешно пытаясь понять, что значит это странное выражение в его постоянно убегающих от прямого взгляда глазах...
Подавив вздох, она пошла к дому. Эрик проводил девушку взглядом до двери, борясь с желанием пойти следом, но всё же сел в машину и уже тронул её, когда голос миссис Дэвис, открывшей на звонок, заставил его притормозить, глядя в зеркало заднего вида.
–Надо же! Как быстро ты явилась! Твоему мистеру уже надоела экзотика?
Ничего себе...
–Мама, что вы говорите? – отпрянула Марико. – Я же была в больнице!
–Я уже сказала твоему фэбээровцу всё, что думаю о вашей идиотской истории, – перебила миссис Гвен, – так что не заговаривай мне зубы: я ещё не выжила из ума.
Дверь захлопнулась, отрезав тихий голосок девушки, но Эрик прекрасно слышал, как миссис Дэвис продолжает поливать приёмную дочь грязью. Неожиданно к выкрикам распалившейся Гвен присоединился мужской голос, а через несколько секунд Марико выбежала из дома и бросилась прочь по улице, пытаясь вытирать на ходу слёзы и не заметив машину де Линта.
Эрик, посигналив, догнал её и вышел из автомобиля.
–По-моему, у миссис Дэвис что-то не в порядке с головой, – пробормотал он, обнимая бросившуюся к нему девушку и забирая выпавшую из её дрожащих рук сумку.
Марико всхлипнула и сквозь слёзы выговорила:
–Там доктор Мейски... Он сказал, что согласен поместить меня в клинику... За что она так ненавидит меня? За что?!
–Ну, тише, тише!.. – де Линт гладил её по голове, лихорадочно соображая, что теперь делать и куда везти свою сбежавшую из дома свидетельницу. – Никто не поместит вас ни в какую клинику! Вы же беседовали с доктором Паркер, она дала официальное заключение о вашем психическом здоровье, так что всё в порядке. Пойдёмте.
Успокоившись под ровный шелест шин и тихую блюзовую музыку, Марико наконец решилась спросить:
–Куда мы едем?
–Пока ко мне домой, а там посмотрим... У вас есть знакомые или родственники в городе?
Марико прерывисто вздохнула и, не решаясь лгать, едва слышно ответила:
–Есть один человек... Папин друг. Но я никогда не пойду к нему.
–Почему? – Он увидел, что Марико снова готова заплакать, и только вздохнул. – Ладно, потом разберёмся.
Открывая дверь в квартиру, Эрик произнёс неловко:
–Извиняюсь за некоторый беспорядок, я не ожидал гостей...
Марико не стала показывать удивления от царящего в комнатах книжно-бумажного хаоса, сдобренного пятнами немытой посуды. Не обращая внимания на протесты де Линта, пытавшегося поспешно прибраться, Марико принялась помогать ему. Через полчаса квартира уже больше походила на человеческое жильё, ещё не облагороженное уютом, но более-менее чистое.
Разделавшись с уборкой, Эрик засунул в микроволновку пиццу, сварил кофе, и вскоре Марико с некоторым облегчением устроилась в кресле с чашкой и тарелкой.
–Расскажете, что случилось дома? – рискнул теперь спросить де Линт, усевшись на диван с тем же набором.
Марико вспыхнула, пряча глаза, но ответила честно:
–У мамы idée fixe:она почему-то решила, что я сбежала... жить с вами, и не хочет ничего слышать.
–М-да, я уже познакомился с этой идеей, когда заезжал за вещами... А потом? Вы что-то говорили о докторе Как-его-там...
Марико заметно побледнела.
–Мейски. Он психиатр. Давний мамин друг. Когда я пришла, он... вышел из её спальни, застёгивая рубашку... Как будто он у себя дома! – Марико задрожавшими руками отставила посуду и отвернулась, глотая слёзы. – Однажды папа... Мы были очень близки с ним и делились друг с другом всем. Однажды, в тот, последний год, он признался, что ему кажется, будто мама изменяет ему с Мейски... Я тогда не поверила и разубеждала его...
Марико всхлипнула, прикрыв лицо рукой, и добавила совсем тихо:
–Я сегодня в первый раз подумала: как хорошо, что его нет, и он ничего не видит...
Эрик запустил пятерню в свои вечно растрёпанные волосы и проговорил:
–Чёрт бы их всех побрал... Марико, не плачь! Иди сюда...
Она порывисто поднялась и шагнула через комнату, обвила тонкими руками его шею, всхлипывая. Он бормотал ей что-то нежно-утешительное, пока Марико не успокоилась. Осознав, что обнимает Эрика, она смутилась и попыталась освободиться, но снова заметила этот странно серьёзный взгляд, заставляющий её застывать в недоумении...
На свете мало мужчин и женщин, успевших почувствовать взаимную симпатию, которые, обнимая друг друга наедине, глядя друг другу в глаза, не пожелают большего... Эрик не был исключением и почти невольно потянулся к губам Марико. Но – опомнился, мягко отстранил её, вскочил и отошёл к окну.
Тягостное недоумевающее молчание воцарилось в комнате. Марико застыла на краю дивана, закрыв лицо руками и даже не пытаясь разбираться в захлестнувших её эмоциях.
–Извините... – пробормотал де Линт, глядя на улицу.
Обернулся и снова помянул врага рода человеческого: ну какого дьявола он морочит голову бедной девочке! О чём он вообще думал? Располагающая, дружеская манера общения – это, конечно, хорошо и полезно для получения информации. Но какого чёрта надо было привязывать её к себе? И какого чёрта сейчас нужно было везти её в свою квартиру и переходить все границы?! Как безмозглый подросток... Очень профессионально, специальный агент, молодец!
Эрик вздохнул и негромко произнёс:
–Может, всё-таки отвезти вас к тому знакомому?
«Какого чёрта я вообще спрашиваю? – подумал он опять. – Надо везти её туда, и всё!» Но Марико подняла такие отчаянно умоляющие глаза, что де Линту стало не по себе.
Конечно, она была уверена, что Агне Ульсен не откажется приютить дочь своего старшего друга, с которым они были неразлучны ещё с тех пор, когда Агне, почти мальчишкой, приехал из Швеции... «Но я не могу! Не могу!.. – в смятении думала Марико. – Как мне смотреть ему в глаза? А его жене?! Господи...»