В рамках одной и той же культуры мы можем наблюдать низкую контекстность коммуникации в городской среде и супервысокую контекстность в сельской среде, где все друг друга знают, а внешний вид, прическа или выражение лица человека могут сказать в разы больше, чем формальный обмен любезностями. Тем не менее общая схема выглядит следующим образом.
Япония со своей чувствительностью к словоформам, правилами самопредставления, культурой поклонов, сотней способов сказать «нет», не говоря «нет», – это высококонтекстная культура. Цифры, которые вы показываете в презентации, интересуют японских партнеров не так сильно, как ваши визитка и костюм, а также вид из окна кабинета, выбранного для переговоров. В мире, где невербальные сигналы играют важную роль в коммуникации, человек учится читать между строк, учится быть более восприимчивым к окружающей среде.
出る杭は打たれる。 По выступающей свае бьют
В японском языке есть такая поговорка:
出る杭は打たれる。
дэру куи ва утарэру
Перевести ее можно так: по выступающей свае бьют. В этих словах звучит неприятие всего необычного, отличного от общепринятого.
В японских школах и детских садах учителя и воспитатели традиционно стремятся к тому, чтобы все дети показывали одинаковые результаты в учебе. Великое уравнение, полное совпадение в интересах, мыслях – почти «1984» Джорджа Оруэлла. Зато такой подход к воспитанию создает идеальные «детали» для общественного механизма: качественные, долговечные (как все японское) и, при необходимости, взаимозаменяемые. Постоянно думать о «человеческом конвейере», который давно стал частью национальной культуры, тяжело. Но японцы нашли способ защитить свою психику. Этот способ заключается в противопоставлении истинных намерений, которые называются хоннэ, демонстрируемым действиям, которые называются татэмаэ.
Ты можешь безупречно выполнять свои обязанности и следовать социальным нормам, стараясь соответствовать ожиданиям общества. Но то, что ты думаешь на самом деле, то, что ты ощущаешь внутри, принадлежит лишь тебе. Я бы описала это как чувство горькой свободы. Невероятно, но факт: целая нация сумела в совершенстве освоить технику двоемыслия, избежав расщепления и краха психики. Размышляя об этом феномене, я часто вспоминаю главного героя «Тетради смерти», который при свете дня вел себя как прилежный многообещающий студент, а ночью становился коварным убийцей. Лайт был психопатом, но точно не безумцем.
Итоги главы
На первый взгляд, японское общество похоже на хорошо отлаженный механизм. В нем коллективные ценности превалируют над личными интересами, а индивидуальность часто отходит на задний план. Каждый человек воспринимается как винтик в машине. Выступающие сваи должны быть забиты. Здесь нет места творческому самовыражению.
Но это ложное представление. Давайте не будем ударяться в крайности и размышлять об антиутопиях. Да, коллективизм действительно является основой жизни в Японии. Да, в этой стране индивидуальность может быть принесена в жертву ради общего блага. Но в результате формируется сплоченное и эффективное общество с высоким уровнем жизни, и в этом обществе каждый может быть тем, кем хочет. К тому же «работа порядочным гражданином» – лишь малая часть жизни японца. Японцы знают, что такое чувства, эмоции и наслаждения (в последнем они точно разбираются, дождитесь главы 5).
Один из носителей языка, который преподавал японский у меня в институте, часто повторял: если русскому и японцу дать одинаковую задачу, то наверняка первый справится лучше, но десять японцев точно закончат любой проект быстрее, чем десять русских, из-за уникальной способности к кооперации.
В тексте я буду неоднократно возвращаться к механистической метафоре. Однако помните, что японское общество также можно сравнить с ульем, муравейником или клеткой, являющейся основной единицей живого организма.
Глава 3
Дом на столбе
Японское строительство и столб-хасира
Заимствуй у других и учись на чужих ошибках
Китайские заимствования
Буддизм в Японии