Mysterium Coniunctionis

IV. REX И REGINA

1. ВВЕДЕНИЕ

349 В ходе нашего исследования мы уже несколько раз встречались с царственной парой, особенно, с образом Царя, не говоря уже о материале, который собран под этим заголовком в моей работе "Психология и алхимия". В соответствии с прототипом Христа-Царя в мире христианских идей Царь играет центральную роль в алхимии и, стало быть, от него нельзя отмахнуться, как от простой метафоры. В своей работе "Психология переноса" я уже говорил о серьезных причинах более глубокого отношения к этому символу. Поскольку царь, в принципе, представляет сверхличность, возвышающуюся над простыми смертными, он становится носителем мифа, то есть формулировок, исходящих из коллективного бессознательного. Внешние атрибуты царского сана определенно указывают на это. Корона символизирует связь царя с солнцем, посылая во все стороны свои лучи; усыпанная драгоценными камнями мантия царя — это звездный небосклон; держава — это модель мира; высокий трон поднимает его над толпой; обращение "величество" приближает его к богам. Чем дальше мы будем уходить в историю, тем явственней будет становиться божественность царя. Божественное право царей существовало еще не так давно, а римские императоры даже узурпировали титул бога и требовали личного культа. На Ближнем Востоке основа царской власти была скорее теологической, чем политической. Здесь истинной и абсолютной основой царской власти была психе нации: само собой разумелось, что царь является волшебным источником богатства и благосостояния всего органичного сообщества людей, животных и растений; это он дарил жизнь и процветание своим подданным, это он увеличивал стада и плодородие земли. Это значение царской власти не было придумано a posteriori; оно является психическим a priori, которое уходит в доисторические времена и является почти естественным откровением психической структуры. Тот факт, что мы рационально объясняем это — феномен практической целесообразностью, имеет значение только для нас; он ничего не значит для примитивной психологии, которая в гораздо большей степени, чем наши объективно ориентированные взгляды, строится на чисто психических и бессознательных предположениях.

350 Наиболее хорошо известной нам теологией царской власти (и, по-видимому, наиболее развитой) является теология Древнего Египта, и именно эти концепции, донесенные до нас греками, пропитали духовную историю Запада. Фараон был живым воплощением Бога[1254] и сыном Бога[1255]. В нем жили божественная жизненная сила и воспроизводящая сила, ка: Бог воспроизводил сам себя в человеческой матери Бога и рождался ею как Бог-человек[1256]. Как таковой он обеспечивал развитие и процветание страны и народа[1257], а также давал себя убить, когда время его истекало, то есть когда истощалась его воспроизводящая энергия[1258].

351 Отец и сын были единосущны[1259], и после своей смерти фараон вновь становился богом-отцом[1260], потому что его ка было единосущно с отцом[1261]. Ка состояла из душ предков фараона, четырнадцати из которых он регулярно поклонялся[1262], и которые соответствовали четырнадцати ка бога-творца[1263]. Точно так же, как на человеческом плане фараон соответствовал божественному сыну, так его ка соответствовало божественному Родителю, "ка-мутефу"[1264], "быку его матери", а его мать соответствовала матери богов (например, Исиде).

352 Таким образом возникает оригинальная двойная троица, состоящая, с одной стороны, из божественной цепочки (бог-отец, божественный сын, ка-мутеф), а с другой стороны — из человеческой цепочки (бог-отец, божественный сын в человеческом обличий [фараон] и ка фараона). В первой цепочке отец превращается в сына, а сын — в отца, посредством воспроизводящей силы камутеф. Все три фигуры единосущны. Вторая, человеческая, цепочка, которая также скреплена в одно целое единосущностью, представляет проявление Бога в земной сфере[1265]. Божественная мать не включена ни в одно из этих триединств; o нa стоит вне их, не совсем божественная и не совсем человеческая фигура. В этой связи мы должны упомянуть о изображающем троицу позднеегипетском амулете, о котором писал Шпигельберг: Гор и Хатор сидят лицом друг к другу, а посередине и над ними парит крылатый змей. Все три божества держат, "анкх" (символ жизни). Надпись гласит: "Бейт один, Хатор одна, Акори один, едина их сила. Привет тебе, Отец Мира, привет тебе, Бог, единый в трех лицах"[1266]. Бейт — это Гор. Амулет, имеющий треугольную форму, датируется приблизительно первым или вторым столетием нашей эры. Шпигельберг пишет: "Мне кажется, что эта эпиграмма, несмотря на ее греческую форму, дышит египетским духом эллинистической природы и не содержит в себе ничего христианского. Но она рождена духом, который внес свой вклад в развитие догмы Троицы в христианстве"[1267]. Изображения coniunctio в Rosarium, на которых имеются Царь, Царица и голубь Святого Духа, точно соответствуют фигурам на этом амулете[1268].

1254

Житель островов Фиджи сказал Хокару: "Мы верили только вождю: по самой своей сути он был богом в образе человека". (Kings and Соuncillors, p. 61). "Мы должны всегда помнить, что царь является богом или богами" (]}. 104).

1255

Фараон является сыном Бога-Творца. "Но во время определенных праздников, в ходе мистического ритуала, "сын" соединяется с божественным "отцом". (Jacobsohn, Die dogmatische Stelluny der Koenig in der Theologie der alten Aegypter, p. 46).

1256

Например, Амон, Бог-отец, соединяется с Тутмосом I и зачинает с царицей сына (Jacobsohn, p. 17). Или же, царь продолжает жить после своей смерти, как "Гор, сын Хатор" (р. 20). Найденный в одной из пирамид текст о фараоне гласит: "Меренре Велик и является сыном Великого; Нут родила его" (p. 26). Ка-мутеф делает царицу матерью Бога (р. 62). На такую же мысль наводят имена канаанских царей Адони-безека и Адони-зедека, которые указывают на отождествление с божественным сыном Иштар, Адонисом. Фрезер (Золотая ветвь, Pt. IV, р. 17), у которого я почерпнул эти сведения, комментирует их следующим образом: "Адони-зедек означает "справедливый господин", стало быть, это имя является эквивалентом имени Мелхиседек, "справедливый царь", титул таинственного царя Салема и жреца Высочайшего Бога".

1257

Жители островов Фиджи называют царя "Процветание Земли". "Когда великий вождь, называемый "Господином Рифа", возводится на трон, они молятся: "... Пусть поют поля, пусть поет земля... пусть рыбы приходят к берегу; пусть плодоносят фруктовые деревья; пусть процветает страна" (Hocart, p. 61).

1258

Фрезер, Золотая ветвь Pt. Ill, p. 14ff. Его смерть или жертвоприношение завершалась расчленением. Классическими примерами являются Осирис и Дионис. Сравни с Firmicus Maternus, Liber de err ore prof ana rum religionum (Corp, Scrip. Eccl. Lat., II, p. 76): "... убей Осириса и разруби его суставы и разбросай трепещущие члены изувеченного трупа по берегам реки Нил". Тот же самый автор (7, 7) пишет о Дионисе: "Ибо в историях греков Освободитель связан с Солнцем... Кто видел солнце-младенца? кто обманул его, кто убил его? кто разрубил его на куски, кто торжествовал над его членами?... Но эту ошибку они также пытаются прикрыть рациональным объяснением, говоря о неразделенном и разделенном разуме, и так они думают создать себе причину для поклонения" . В этой связи мы можем вспомнить бога-быка одиннадцатого нома Нижнего Египта: его называли "Разделенным", и в более поздний период отождествляли с Осирисом. По этой причине одиннадцатый ном был запретной территорией (Kees, Der Gotterglaube im alien Aegypten, pp. 12 и 258.

1259

Сравни с Jacobsohn, pp. 17 и 46.

1260

Воскресшего из мертвых царя называли Амуном, который пил молоко Исиды (ibid., p. 41).

1261

Бог, царь и его ка образуют троицу, состоящую из отца, сына и воспроизводящей силы.

1262

Во славу 14-ти ка бога Ра, статуи 14-ти предков царя несли во время процессии. Они были предыдущими царственными воплощениями бога-отца, который в очередной раз воспроизвел себя в царе (Jacobsohn, pp. 28, 32, 62, 67). Блин говорит в этой связи ''Оберегающая сила непрерывности племенной власти и традиции с древнейших времен посредством массовой проекции сосредотачивалась на личности царя. Далекие героические предки, могучие фигуры мифического прошлого живы и присутствуют в личности царя. Он является главным символом уже только потому, что является живой историей''. ("On Psychological Origins of Divine Kingship", p. 91).

1263

Следует заметить, что Тифон рассек убитого Осириса на 14 частей. Плутарх говорит: "Расчленение Осириса на четырнадцать частей аллегорически соответствует дням убывания спутника времени от полнолуния до новолуния" ("Об Исидс и Осирисе", 18). Якобсон привлекает внимание к генеалогическому древу Иисуса в Евангелии от Матфея. Строфа 17 гласит: "Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов". Эта конструкция несколько произвольна, если принять во внимание число 14. О 14-ти предках фараона Якобсон говорит (р. 67): "Каждый раз явно прослеживается осознанное намерение выделить число 14".

1264

Jacobsohn, p. 38.

1265

Якобсон подчеркивает гомоузию отца, сына, царского ка и ка-мутефа (pp. 38, 45f., 58, 62). Толкуя ка мугпеф, как прототип (άγιον πνεϋμα), он цитирует (р. 65) ответ на пятьдесят третий вопрос в Гейдельбергском Катехизисе: "Я верю, что Святой Дух в то же самое время является таким же вечным Богом, как Отец и Сын. Я также верю, что он снизошел в меня (как личное ка). Якобсон также ссылается на рассказ о Христе, приведенный в Pistis Sophia, в котором Святой Дух появляется как двойник Христа (то есть как настоящее ка) он входит в дом Марии, которая сначала по ошибке принимает его за Иисуса. Но он спрашивает: "Где брат мой Иисус, где я могу повстречать его?" Мария приняла его за фантом и привязала его к ножке кровати. Когда пришел Иисус, он узнал и обнял его, и они стали едины. (Pistis Sophia, ed. Schmidt, ch. 61, pp. 20ff. Сравни с Aion, пар. 131).

1266

Ibid.

1267

Spiegelberg, "Der Gott Bait in dem Trinitatsamulctt. cles Britischen Museums", pp. 225ff.

1268

Смотри мою работу "Психология переноса".