2. ЗОЛОТО И ДУХ
353 Потрясающая аналогия между определенными алхимическими идеями и христианской догмой не только не случайна, но и соответствует традиции. Добрая часть "царского" символизма происходит из этого источника. Если христианская догма отчасти порождена египетско-эллинистическим фольклором, а отчасти — иудаистско-эллинистической философией таких писателей, как Филон, то же самое можно сказать и об алхимии. Ее происхождение определенно не чисто христианское, а, по большей части, языческое или гностическое. Самые старые алхимические трактаты пришли из этой области, в том числе трактат Комария (1-й век?), писания Псевдо-Демокрита (1-й и 2-й века) и Зосимы (3-й век). Один из более поздних трактатов называется "Истинная Книга Софе[1269] — Египтянина, Божественного Повелителя Иудеев [и] Сил Саваофа"[1270]. Бертло считает, что его автором на самом деле был Зосима, что вполне возможно. В трактате говорится о знании или мудрости, которая исходит от Эонов:
Ничему не подвластен (άβασίλευτος) и независим ее источник; он нематериален (αϋλος) и ему не нужны материальные и полностью подверженные разложению[1271] тела. Ибо он действует, сам не подвергаясь воздействию (άπαθως). Но когда они просят о даре, в ходе творения символ химического искусства является тем, кто спасает и очищает закованную в элементы божественную душу, то есть божественную Рпеита, смешанную с плотью. Ибо, как солнце является цветением огня, а небесное солнце является правым глазом мира, так и медь, когда процесс очищения заставляет ее цвести, является земным солнцем, земным царем, подобно солнцу в небесах[1272].
354 Из этого и следующего за ним отрывка ясно, что "символ химического искусства" (τό συμβολον τής ξημείας), царь, есть не что иное, как золото, царь металлов[1273]. Но ясно также и то, что золото появляется на свет только в результате освобождения божественной души или пневмы от оков "плоти". Разумеется, наше рациональное мышление больше бы устроило, если бы в тексте шла речь не о "плоти", а о "руде" или "земле". Хотя темницей божественной психе названы элементы, под ними понимается вся природа, Физис вообще; не только руда и земля, но и вода, воздух и огонь, а кроме них также и "плоть", слово, которое уже в третьем столетии означало не просто "человеческое тело", а "мир" в нравственном смысле, как противоположность духу. Соответственно, не может быть никакого сомнения в том, что "хризопея" (изготовление золота) считалось психической операцией, идущей параллельно физическому процессу и независимо от него. Нравственная и духовная трансформация была не только независима от физического процесса, но даже представлялась ее causa efficiens. Этим объясняется высокопарный язык, который был бы несколько неуместен в обычном химическом рецепте. Психе, заточенная в темницу элементов, и божественный дух, скрытый во плоти, преодолевали свое физическое несовершенство и облачались в самое благородное из тел, царственное золото. Таким образом, "философское" золото — это воплощение психе и пневмы, которые обе имеют одно и то же значение - "дух жизни". Это поистине "aurum non vulgi", так сказать, живое золото, которое во всех отношениях соответствует lapis. Оно также является живым существом с телом, душой и духом, и оно легко персонифицируется божественным существом или сверхличностью типа царя, который в старину считался живым воплощением Бога[1274]. В этой связи Зосима использовал первичный образ божественного Антропоса, который к этому времени обрел решающее значение в философии и религии, причем не только в христианстве, но также и в митраизме. Библия, митраические памятники и писания гностиков свидетельствуют об этом. Более того, Зосима оставил нам пространное объяснение на эту тему[1275]. Мысли этого автора, прямо или косвенно, но оказали решающее влияние на все философское и гностическое направление в алхимии последующих веков. Поскольку я подробно рассматривал эту тему в своей работе "Психология и алхимия", мне нет нужды обращаться к ней в данной книге. Я упомянул о ней только потому, что вышеупомянутый отрывок из Зосимы, насколько мне известно, является самым первым упоминанием царя в алхимии. Будучи египтянином, Зосима должен был быть знаком с мистикой царской власти, которая к этому времени вновь расцвела пышным цветом при власти цезарей, и ему было легко перенести тождественность божественной пневмы и царя в алхимическую практику, которая сама является одновременно и физической, и "пневматической" (духовной); после того, как ему проложили путь более ранние писания Псевдо-Демокрита, с их взглядами на (Θεία φυσις) (божественную природу)[1276].
1269
По мнению Бертло, "Софе" — это вариант "Хеопса-Суфиса". Он цитирует отрывок из сообщения Африкана (3-й век), приведенного Евсеби-ем: "Парь Суфис написал книгу, которую я приобрел в Египте за очень большую цену".
1270
Berthelot,
1271
В тексте стоит слово παναφθόρων, но по смыслу должно быть παμφθόρων. Бертло и переводит его соответственно — "подверженные разложению",
1273
Это, естественно, относится и к алхимии более позднего периода. Так, Кунрат
1274
"Я одолел и сокрушил своих врагов,
Я в землю втоптал злобного Дракона,
Я - великий и славный Царь земли...
И потому Гермес назвал меня Владыкою Лесов".
1276
Сравни с фразой Демокрита, цитируемой в разных вариантах: "Природа наслаждается природой, природа покоряет природу, природа правит природой". Истинность этого утверждения прекрасно подтверждает психология процесса индивидуации.