398 Павлин — это атрибут Юноны, а одно из прозвищ Ириды — Юнония. Подобно тому, как Царица-Мать или мать богов дарует обновление, так и павлин ежегодно обновляет свое оперение и, стало быть, связан со всеми переменами в природе. Де Губернатис говорит:
Спокойное и звездное небо и сверкающее солнце — это павлины. Синий небосвод с его тысячью сверкающих глаз и солнце с его всеми цветами радуги представляют внешний вид павлина во всем великолепии его "глазастых" перьев. Когда небо или солнце с его тысячами лучей прячутся за облаками или скрыты за пеленой осеннего тумана, они снова напоминают павлина, который в темное время года, подобно многим птицам с яркой расцветкой, сбрасывает свое красивое оперение и становится блеклым и некрасивым; тогда ворон, который одел павлиньи перья, каркает вместе с другими воронами на погребальном концерте. Зимой павлину-ворону ничего не остается, кроме как испускать пронзительный неприятный крик, который очень похож на карканье вороны. В народе говорят, что павлин обладает ангельскими перьями, дьявольским голосом и воровской походкой.'[1387].
Это объясняет, почему Дорн связывает павлина с головой ворона (caput corvi).
399 Стоит упомянуть и об определенных дополнительных значениях павлина в средневековой литературе. Пицинеллий говорит, что павлин, в противоположность солнцу, обозначает "праведного человека, который, хотя и украшен цветами тысячи добродетелей, купается еще и в более ярком свете божественного присутствия"; он также обозначает человека, который, "запятнанный постоянно совершаемыми грехами, вновь поднимается к целостности духа". Павлин выражает "внутреннюю красоту и совершенство души"[1388]. Мерула упоминает, что павлин опустошит и разобьет сосуд, содержащий яд[1389] — еще одна особенность павлина, которая может объяснить его положение в алхимии, поскольку он вызывает и знаменует трансформацию ядовитого дракона в исцеляющее лекарство. Мерула также утверждает, что пава не представляет птенцов отцу до тех пор, пока они полностью не вырастут, на основании чего Пицинеллий проводит аналогию с Непорочной Девой, которая тоже представляет свое потомство Богу только в совершенном состоянии. И снова возникает мотив обновления посредством матери[1390].
400 Стало быть, если Царица-Мать во время беременности ест павлинье мясо, то она ассимилирует аспект самой себя, а именно, способность даровать новое рождение, эмблемой которого является павлин. По мнению Августина, особенностью павлиньего мяса является его не подверженность гниению[1391]. Оно, как говаривали алхимики, является "cibus immortalis", подобно плодам философского дерева, которыми кормили Ариелея и его товарищей в доме повторного рождения, скрытом на дне моря. Мясо павлина было вполне подходящей пищей для матери, пытавшейся омолодить старого царя и дать ему бессмертие.
401 Если пищей царицы было мясо павлина[1392], то ее питьем была кровь зеленого льва. Кровь[1393] — это один из наиболее известных синонимов aqua permanens и его использование в алхимии зачастую основано на церковной символике и аллегориях, связанных с кровью[1394]. В Cantilena imbibitio (пропитыванию)[1395] "мертвой"[1396] таинственной субстанцией подвергается не царь, как это происходит в "Allegoriae Merlini", а царица. Замена одного образа другим и смешивание образов так же характерны для алхимии, как для мифологии и фольклора. Поскольку эти архетипические образы порождаются непосредственно бессознательным, то нет ничего удивительного в том, что они в очень значительной степени заражены его содержимым[1397]. Именно поэтому нам так трудно понять алхимию. Здесь доминирующим фактором является не логика, а игра архетипических мотивов, и хотя формально она "нелогична", она, тем не менее, подчиняется законам природы, до объяснения которых нам пока еще очень далеко. В этом отношении китайцы пошли гораздо дальше нас, что можно понять при внимательном изучении трактата "И Цзин". Названный близорукими представителями западной цивилизации "собранием древних магических заговоров" (это мнение подхватили сами современные китайцы), "И Цзин", на самом деле, является сложнейшим психологическим построением, цель которого заключается в том, чтобы организовать игру архетипов, "чудесных действий природы", в определенную схему, чтобы создать возможность для ее "расшифровки". Пренебрежительное отношение к тому, чего ты не понимаешь, всегда было признаком глупости.
1388
Для того, чтобы высидеть яйца, павлин ищет уединенное и укромное место Пицинеллий добавляет: "Только полное одиночество, единственный рецепт для сохранения духовного спокойствия, предоставляет самую полную возможность для достижения внутреннего блаженства".
1389
Я прочитал это утверждение у Пицинеллия, поэтому я не могу судить, что именно имел в виду Мерула.
1391
1392
В Китае (сравни с трактатом Вей По-яна, в
1393
Рипли сам говорит о крови, как о синониме духа: "Дух или кровь зеленого льва". ("Opera omnia", p. 139) В "Химической свадьбе" Розенкрейцера (]). 74) лен держит табличку с надписью: "Князь Гермес. После того, как человечеству было нанесено столько ран, по совету Нога и с помощью Искусства, теку Я, исцеляющее лекарство. Пусть пьет меня тот, кто может; пусть умывается мною тот, кто сможет; пусть взбалтывает меня тот, кто может: пейте, братья, и живите".
1394
С'ранни с приравниванием
1395
Сравни
1396
Извлечение души из
1397
Наилучшим примером переплетения всего со всем являются сновидения, которые находятся гораздо ближе к бессознательному, чем даже мифы.