731 Мавр или Эфиоп — это черный грешный человек, которого святой Иларий (ум. 367) сравнивал с вороном. ("Ворон сотворен по образу грешника"[2252].) В "Химической Свадьбе" имеется черный царь, а в Схеме XXIV Милиуса представляет отношения царя и царицы символической схваткой двух воронов[2253]. Точно так же, как ворон символизирует черную душу человека, так caput corvi представляет голову или череп (testa capitis), который в сабейской алхимии служил сосудом для трансформации[2254]. Сабеев подозревали в отправлении магических ритуалов, предусматривавших убийство людей. Стало быть, "череп или голова элементарного Человека" имели несколько зловещий аспект: сабеям была нужна человеческая голова, потому что она содержала мозг, а он был троном понимания. "И понимание существует в этом органе, потому что он управляет душой и способствует ее освобождению"[2255]. "Corpus rotundum возвело вокруг себя череп, как крепость, окружило себя этой броней, и открыло в этих стенах окна", то есть пять чувств. Но corpus rotundum, "живое существо, форма форм и вид видов, есть человек"[2256]. "Rotundum"[2257] явно указывает не на эмпирического, а на "круглого" или целостного человека, τέλειος άνθρωπος. "Потом он поднял душу в высший мир, чтобы иметь возможность дать ей свободу. Высший мир всегда воздействует на человека и воздействие это заключается в совершенном вдохновении, которое посещает человека в момент его смерти; он не достигнет тверди, пока то, что пришло из высшего мира, не вернется на свое место"[2258]. Высший мир — это "мир миров", тот самый mundus potentialis Дорна, которого взволновал этот текст, что видно из использования им идей "крепости" (castrum sapientiae)[2259] и "окна" (spiraculum vitae aeternae).
732 Круглым сосудом или крепостью является череп. В "Liber quartorum" говорится: "Божественный орган — это голова, потому что она есть место обитания божественной части, а именно, души" . Вот почему философ должен "окружить этот орган большей заботой, по сравнению с другими органами". По причине своей округлости, "он притягивает небесную твердь и притягивается ею; и точно так же он притягивается притягивающим, пока притяжение не выливается в понимание. Человек более ценен, чем животные, и он ближе к простоте благодаря своему пониманию". Простота (simplex или res simplex)[2260] — это Единственный!", дорнова natura caelestis, округлая и совершенная, твердь небесная или небо в человеке[2261]. "Платон придерживается мнения, что человек наиболее праведный достигает изобилия [largam] верхней субстанции, когда его работа поднимает его на самое высокое место"[2262]. Из этого мы видим, как производство caelum привлекает звездный небосвод и влияние (или духи) планет в Микрокосм, точно так же как посредством той же самой операции человек уподобляется "верхней субстанции", anima mundi или res simplex или "Единственному".
733 В состоянии nigredo мозг становится черным. Так, в приводящемся в Rosarium рецепте Гермеса говорится: "Возьми мозг... разотри его очень сильным уксусом или мочой мальчика[2263], пока он не почернеет"[2264]. Почернение или погружение в невежество — это психическое состояние, которое, как мы знаем, называлось меланхолией. В "Aurelia occulta" есть место, где трансформирующая субстанция в состоянии nigredo говорит сама о себе (смотри Илл. 10):
Я есть слабый и уязвимый старик, по прозвищу "дракон"; и потому я заточен в пещере, чтобы меня можно было выкупить за царскую корону... Огненный мечь причиняет мне ужасные страдания; смерть ослабляет мои кости и плоть... Моя душа и дух уходят; ужасный яд, я уподоблен черному ворону, ибо это и есть плата за грехи; лежу я в пыли и земле, чтобы из Трех мог родиться Один. О, душа и дух, не покидайте меня, чтобы я снова мог увидеть свет дня и мирный герой, которого увидит весь мир, мог возникнуть из.меня[2265].
734 То, что говорится в этом тексте Abraham le Juif о царственных персонах, похоже на мифологему: солнце, царь голубого неба, опускается на землю и она становится ночью; затем он соединяется со своей женой, землей или морем. Первобытный образ Урана и Геи вполне может лежать в основе этой картины. Что касается ворона[2266] как названия этой ситуации, то мы тоже можем вспомнить творящую ночь, упомянутую в орфическом гимне, где он называется птицей с черными крыльями, которую оплодотворил ветер (рпеита). Продуктом их союза было серебряное яйцо, в верхней части которого, по мнению орфистов, находилось небо, а в нижней — земля, и которое, стало быть, являлось космосом, то есть Микрокосмом. В алхимии его аналогом является философское яйцо. Французским алхимикам восемнадцатого века был известен царь, горячее, красное серное золото, которое они называли Осирисом; влагу (aquosum) они называли Исидой. Осирис был "огнем, скрытым в природе, воспламеняющим принципом... который оживляет все вещи"[2267]; Исида была "пассивным и материнским принципом всех вещей". Расчленение Осириса соответствовало solutio, putrefactio и т. д. О последнем Дом Пернети[2268], от которого происходят эти утверждения, говорит: "Растворение тела есть свертывание духа". Чернота относится к Исиде. (Апулей говорит, что она была облачена в "сверкающие одежды чернейшего цвета".) Если небо или солнце склоняются к ней, то они покрываются ее чернотой.
2253
Phil, ref., p. 190. Вороны — это черные души царя и царицы. Сравни с историей Аристея, который увидел свою душу, вылетевшую у него изо рта в форме ворона. (Pliny, Nat. hist, lib. VII, cap. LII.) Ворон — это символ черной души, голубь — символ души светлой. В "Химической Свадьбе" происходит битва между вороном и голубем.
2254
"Необходимый для этой работы сосуд должен иметь круглую форму, чтобы мастер мог совершать превращения в этой тверди и в этой черепной коробке" ("Lib. Plat, quart", pp. 150f.).
2257
"Сосуд имеет круглую форму по образу верхнего и нижнего миров. Он прекрасно подходит для воспроизводства искомой вещи, потому что эта вещь заключена в его подобии" (р. 150).
2259
"Видишь ли ты эту сияющую и неприступную крепость?" ("Spec, phil.", Theatr. chem., I, p. 278). "Истина — это... неприступная крепость. В этой цитадели содержится истинное сокровище, которое туда переносят после смерти" ("Phil, medit.", p. 458). "Замок" — это аллегория Марии (Godef-ridus, Homiliae Dominicales, Migne, P.L., vol. 174, col. 32). Дорн различаетчетыре крепости, поставленные друг на друга. Самая нижняя сделана из хрусталя и содержит "философскую любовь"; вторая сделана из серебра и содержит Софию; третья сделана из алмазов (adamantina) и только очень немногие могут пробраться в нее — "те, кого ведет воля Божья"; четвертая крепость сделана из золота, но "не воспринимается чувствами", это "место вечного блаженства, свободное от забот и наполненное всевозможным вечным счастьем" ("Spec, phil.", p. 279). Сравни с четырьмя стадиями трансформации в "Liber quartorum", о которых идет речь в Психология и алхимия, пар. 366 слл.
2260
Гонорий Отунский говорит в Liber duodecin quaest. (Migne, P.L., vol. 172, col. 1179): "Божественный разум задумал создание, как простое, неизменное и вечное, но оно сложно, изменчиво и бренно".
2261
Сравни с Reitzenstein, Poimandres, p. 16, и описанием Микрокосма в Sacramentarium Гонория (Migne, P.L., vol. 172, col. 773): его голова кругла, как небо, а его глаза — это солнце и луна.
2266
В "Introitus apertus" говорится: "Со смертью льва рождается ворон", то есть когда умирает желание, сгущается тьма смерти. "О, печальное зрелище и образ вечной смерти, но это радостная весть для Мастера!... Ибо ты знаешь, что дух, заключенный внутри, ускорил свое движение и в назначенный Всемогущим час вернет жизнь этим мертвым телам". (Mus. herm., p. 691).
2267
Как правило, его называют влажным принципом, что больше соответствует представлениям древних.