178 В этой связи я хотел бы привести сновидение о кровосмешении одной своей пациентки: Две собаки совокуплялись. Кобель погрузил свою голову в суку и исчез в ее утробе[837]. Присутствие символов-животных всегда является признаком психического процесса, происходящего на животном уровне, то есть в сфере инстинктов. В сновидении изображены роды (в "обратном порядке") как цель полового акта. Это архетипическая ситуация лежит в основе мотива кровосмешения вообще и она присутствовала в современном человеке задолго до того, как он начал осознавать ее. Архетип кровосмешения лежит также и у истоков примитивного представления о том, что отец возрождается в сыне, и священного брака между матерью и сыном в его языческой и христианской формах[838]; он обозначает самое возвышенное и самое низменное, самое светлое и самое мрачное, самое лучшее и самое отвратительное. Он представляет обновление и новое рождение, бесконечное сотворение и исчезновение символических фигур.
179 Мотив собаки является необходимым противовесом чрезмерно воспетой "светлой природе" камня. Помимо того, что говорит Калид, у собаки есть еще один аспект, относительно которого, однако, мы находим в литературе только отдельные намеки. К ним относится следующий отрывок из "De ratione conficiendi lapidis philosophici" Лаврентия Вентуры[839]:
А потому, снеси дом, разрушь стены, выжми чистейший сок[840] с кровью и приготовь себе то, что ты сможешь есть. Вот поэтому Арнольд и говорит в Книге Тайн[841]: Очисти камень, сотри дверь в порошок, разорви суку на куски, выбери самую нежную плоть и ты получишь наилучшую вещь. В этой одной вещи скрыты все части, в ней сверкают все металлы. Вот эти части: два мастера, два сосуда, два времени, два плода, две цели и одно спасение[842].
180 В этом тексте полно неясностей. В предыдущей главе Вентура говорит о единстве lapis и medicina, упоминая аксиомы "Не добавляй ничего чужеродного" и "Ничего извне"[843] вместе с цитатами из Тurb а Гебера и "Thesaurus thesaurorum" Арнольда[844]. Затем он обращается к "излишествам, которые должны быть устранены"[845]. Он говорит, что lapis "по самой своей природе наиболее чист". Стало быть, очистить его достаточно хорошо можно в том случае, "если вывести его из своего дома и заключить его в чужом доме". Далее текст гласит:
В своем доме рождена летающая птица, а в чужом доме[846] — растворяющий камень. Две летающие птицы[847] вскакивают на столы и головы царей[848], потому что обе они, птица пернатая и птица ощипанная[849], дали нам это видимое искусство[850] и не могут покинуть общество людей[851]. Отец[852] искусства заставляет ленивых работать, его мать[853] кормит истощенных трудами сыновей, украшает и делает более быстрыми их усталые члены.
Затем следует место, начинающееся словами "И потому снеси дом". Если читатель внимательно прочитал предыдущий отрывок со всеми примечаниями, то он увидит, что эти указания являются типичной алхимической процедурой по извлечению духа или души и, тем самым, переноса содержимого бессознательного в сознание. Во время solutio, separatio и extractio succus lunariae (сока лунного растения), кровь или aqua permanens либо применяется, либо извлекается. Эта "жидкость" выходит из бессознательного, но не всегда является его подлинным содержимым; зачастую, это скорее воздействие бессознательного на сознающий разум. Психиатрам это явление известно, как косвенное воздействие констеллированных содержаний бессознательного, которые привлекают внимание к бессознательному или отвлекают от него внимание, и являются причиной его ассимиляции. Этот процесс можно наблюдать не только в постепенном формировании ипохондрических маний, фобий и иллюзий, но также и в сновидениях, фантазиях и творческой деятельности людей, когда содержимое бессознательного заставляет напрячь внимание. Это и есть succus vitae[854], кровь, жизненноважное участие, к которому пациент бессознательно принуждает и аналитика, и без которого терапевтическое лечение не может дать никакого существенного результата. Уделенное бессознательному внимание имеет эффект инкубации, сосредоточенное размышление[855] над медленным огнем необходимо на начальных стадиях работы[856]; отсюда и частое использование терминов decoctio, digestio, putrefactio, solutio. Дело действительно обстоит так, как будто внимание подогревает бессознательное и приводит его в действие, тем самым ломая барьеры, которые отгораживают его от сознания.
837
Мотив исчезновения присутствует во второй версии мифа о Габриции и Бейе (Ros. phil., Art. aurif., 1593, II, p. 263) и в представлениях о "погружении солнца в море" (р. 333).
840
В тексте написано "succu". Стало быть, это может значить "сделай чистейшую выжимку с соком и кровью".
841
Шмейдер (Geschlichte der Alchemie, p. 153) упоминает о манускрипте Арнальда де Виллановы, "De secretis naturae", и о нем же говорит и Du Fresnoy, Histoire de la philosophie hermetique, III, p. 325.
846
Возможно, что идея "дома" пришла из астрологии. В данном случае, дом (как domus propria) означает матрицу субстанции, но как domus aliena он означает химический сосуд (например, domus vitrea, "дом из стекла".). "Летающая птица" — это газ, выделяемый матрицей. Камень же, наоборот, означает субстанцию, которая, в отличие от газа, свой дом не покидает, но должна быть перемещена в другой сосуд. Газ (дух) — невидим и женственен по самой своей природе и потому принадлежит к сфере бессознательного, в то время, как субстанция — видима и осязаема — в общем, "более реальна". Она мужского рода и относится к сфере сознания (у мужчины). Соответственно, domus aliena можно толковать, как сознание, a domus propria — как бессознательное.
847
В "separatio" одна из птиц может летать, а другая — нет. "Unio" порождает крылатого гермафродита.
848
Единственную, пожалуй, аналогию этого можно найти у Сениора (De chemia, p. 78): "И прилетят вороны, и набросятся на это". Идея, вне всякого сомнения, заключается в том, что птицы принимают участие в царской трапезе, и, наверное, здесь имеет место влияние брачного пира царского сына (Евангелие от Матфея, 22:2ff.) и брачной вечери Агнца (Апокалипсис 19:9ff.). Царь всегда означает солнце, в то время, как царский стол означает яркий мир дня, то есть сознание, в котором и посредством которого распознается бессознательное (птицы). Они являются "птицами и рыбами", которые приносят камень (Сравни Агоп, пар. 224).
849
Вариант — "птица летающая и птица бескрылая" (Senior, De chemia, p. 37. Касательно ощипанной птицы смотри "Allegoriae super Turbam", Art. aurif., p. 140: "Возьми петуха, увенчанного красным гребнем и ощипай его живьем".
850
Две птицы являются двумя светилами, Солнцем и Луной, или их духами. Одна птица — не имеющий крыльев самец, вторая — крылатая самка. Соединенные вместе в качестве "colligatae" они представляют coniuctio. Они являются родителями lapis, который практически тождественен "Arsnostra", поскольку он является "artificium" (продуктом, сотворенным человеком).
851
"Hominum consortia relinquere nescit". Иначе говоря, они остаются с людьми, что напоминает нам слова Калида "всегда пребывающие с тобой" (par. 174). Птицы представляют собой персонифицированное содержимое бессознательного, которое, как только оно становится осознанным, уже не может снова стать бессознательным. Как известно, существенная, если не решающая часть любого аналитического лечения основывается на том факте, что осознанное понимание, как правило, приводит к психическим переменам.
854
Succus vitae — это еще один синоним aqua permanens, и что очень примечательно, ее также называют "собакой", что видно из "Opus pra-eclarum" (Theatr. chem., IV, p. 1069) Валентина: "... изводы... которая называется Псом бальзама, или молоком девственницы, или нашей ртутью, или душой, или ветром, или хвостом дракона".
855
Таинственную субстанцию часто уподобляют яйцу. Сравни с трактатом "Concerning the Egg" (. Berthelot, Alch. grecs, I, iii), в котором эквивалентами называются камень-мозг, камень, который не является камнем (etepoi A.i9ov ou XiQov), и образом мира, как о том говорится в Turba (ed. Ruska, p. 112) и многих других трактатах.