Кто-то сказал[1099], И когда я поднимусь, обнаженная, в небеса, то потом одетой я спущусь на землю, и доведу до совершенства все минералы[1100]. И если мы крещены в серебряном и золотом источнике, и дух нашего тела (то есть таинственная субстанция) восходит в небеса с отцом и сыном, и затем нисходит вновь, тогда наши души оживут, и мое животное тело останется белым, то есть телом луны[1101].
292 В данном случае единение противоположностей заключается в восхождении на небеса и в нисхождении на землю в купели раствора. "Земными" результатами этого является, сначала доведение до совершенства минералов, затем оживление душ, а потом и преобразование животного тела, которое до того было черным. В соседнем абзаце в "Consilium" говорится:
Его душа поднимается из этого[1102] и восходит к небесам, то есть к духу, и становится восходящим солнцем (то есть красной), при прибывающей луне, солнечной природы"[1103]. А затем фонарь с двумя огнями[1104], который есть вода жизни, возвращается к своему источнику, то есть к земле. И он становится слабым, он смиряется и разлагается, и соединяется со своей любимой[1105], земной серой[1106].
293 В этом тексте описывается восхождение души таинственной субстанции, несгораемой серы. Душа как Луна достигает своего полнолуния, когда она светит так же ярко, как и солнце, затем убывает в новолуние и погружается в объятия земной серы, которая в данном случае означает смерть и разложение. Об этом мрачном соединении новой луны нам напоминает "Scrutinium chymicum" Майера, где женщина и дракон в могиле заключают друг друга в объятия[1107]. Описание, данное Дорном в его "Physica Trismegisti", также соответствует этой идее: "В конце концов, получится так, что это земное, алхимическое вещество, в результате восхождения, обретет небесную природу, а потом, в результате нисхождения, вроде бы вернется к природе центра земли, но, тем не менее, природа небесного центра, приобретенная в результате восхождения, тайно сохраняется"[1108]. Это "вещество" (foetura) преодолевает "слабость и духовную болезнь в человеческом разуме, а также телесные дефекты, как внешние, так и внутренние". Лекарство создается "таким же точно образом, каким был создан мир". В другом месте Дорн замечает, что foetus spagyricus под воздействием огня вынуждено подняться к небесам (caelum) (он имеет в виду подъем со дна сосуда к его горлышку), а потом, после достижения определенного уровня зрелости, оно вновь опускается на землю: "Этот дух вновь становится материальным, став духом из тела"[1109].
294 Словно споря с "Tabula Smaragdina", которая является для него авторитетным источником, Дорн пишет в своей "Philosophia speculativa": "Ты не взойдешь на небеса, на которые ты жаждешь взойти, если тот, кто нисходит с небес, на которые ты войти не жаждешь, не просветит тебя"[1110]. Дорн, вероятно, был первым алхимиком, обнаружившим проблематичность некоторых положений этого "искусства"[1111], и именно по этой причине он обеспечил своему foetus spagyricus, ведущему себя слишком уж по-базилиански, христианское алиби. В то же самое время он осознавал, что мастер и opus — это единое целое[1112]. К рассуждениям Дорна не следует относиться пренебрежительно, поскольку иногда они представляют огромный психологический интерес, например: "Нисхождение с четверки и восхождение к монаде происходят одновременно"[1113]. "Четверка" — это четыре элемента, а монада — это первоначальное единство, которое вновь возникает в "denarius" (числе 10), цели opus; это единство личности, спроецированное в единство камня. Нисхождение — это аналитический процесс, разделение на четыре элемента целостности; восхождение — это синтетический процесс, построение denarius. Это рассуждение соответствует тому психологическому факту, что конфронтация между сознанием и бессознательным приводит к распаду личности и, в то же самое время, преобразует личность в единое целое. Это особенно заметно в моменты психического кризиса, ибо как раз в эти моменты в сновидении возникает символ единства, например, мандала. "Где есть опасность/Там есть и путь к спасению", — говорит Гельдерлин.
295 Если ранние авторы строго следуют тому, что написано в "Tabula Smaragdina"[1114], то авторы более позднего периода, предводительствуемые Дорном, стремятся представить этот процесс с другого конца. Например, Милиус пишет, что земля сможет подняться только после того, как опустятся небеса. И даже после этого, земля может быть поднята к небесам только в том случае, если она "растворится в своем собственном духе[1115], то есть станет единой субстанцией"[1116] Последователь Парацельса Пенот высказывается еще более категорично. Вот что он говорит о Меркурии:
1099
Этим "кем-то", как ясно следует из более позднего текста (в Bibliotheca chemica), является "возлюбленная" из Песни Песней, то есть Луна. В данном случае, она говорит с Солнцем.
1101
"Consil. coniug"., p. 128; или останется на "золотом дереве", р. 211. Это может быть перекличкой с Евангелием от Иоанна 3:13: "Никто не восходил на небо, как только сошедший с небес Сын Человеческий".
1103
"In Luna crescente, in naturam solarem". Эти слова можно перевести и так: Прибывающим в луне, в солнечную природу.
1106
"Consil. coniug"., p. 165. (комментарий в Senior, De chemia, p. 15). Сравни с "перестановкой огней" в Каббале.
1107
Emblema L, р. 148: "Дракон убивает женщину, а она — его, и оба они забрызганы кровью".
1109
Ibid., p. 431. Дорн добавляет: "Древние Философы зашифровали это в загадке: Сделай нелетучее, сказали они, летучим, а летучее нелетучим, и ты будешь считаться настоящим мастером".
1110
"Spec, phil.", Theatr. chem., I, p. 276. Здесь перекличка с Евангелием от Иоанна 3:13 слышится еще более явственно.
1112
Например, он говорит: "Научись нутром познавать все, что есть на небесах и на земле, и ты сможешь разобраться во всех вещах. Разве ты не знаешь, что небеса и элементы были когда-то одним целым, и были отделены друг от друга божественным мастером, и что они породили тебя и все вещи? Если ты знаешь это, то все остальное не сможет ускользнуть от тебя, в противном случае, у тебя нет никакого разума. Опять же, каждое поколение нуждается в таком разделении, как я уже сказал выше, и оно должно быть осуществлено тобой, прежде чем ты поднимешь свой парус, отправляясь на поиски истинной философии. Ты ни за что не сделаешь из других то Целое, которое ты ищешь, если сначала ты сам не станешь целостным". "Spec, phil.", p. 276. Фазы восхождения: (1) преданность вере, (2) познание Бога посредством веры, (3) любовь, порожденная познанием Бога ("Physica Trithemii", Theatr. chem., I, p. 449).
1113
Сходная точка зрения выражена и в "Congeris Paracelsicae chemicae", Theatr. chem., I, p. 589: "Стало быть, оно должно быть сварено, поджарено и растоплено; оно восходит и нисходит, и все эти действия являются одним действием, осуществляемым одним только огнем".
1114
В Ros. phil., восхождение и нисхождение сформулированы следующим образом: "Наш камень уходит в землю, земля — в воду, вода — в воздух, воздух — в огонь, и там он остается, но, с другой стороны, он опускается". Art. aurif., II, p. 250.
1115
Вода, в которой растворяется земля, — это душа или дух земли, о котором Сениор говорит: "Эта божественная вода есть царь, нисходящий с небес". До этого считалось, что "царь" находится в земле. Сравни с Ros. phil., p. 283.
1116
Phil. ref., p. 20. Эта идея заимствована из "De arte chymica" (Art. aurif., I, p. 612). Здесь нисхождение отождествляется с инкарнацией Бога. За приведенным нами отрывком следуют такие слова: "Я потешу тебя следующей притчей: Сын Божий, сойдя в Деву и будучи облаченным во плоть, рождается человеком, который, указав нам, ради нашего спасения, путь к истине, страдает и умирает за нас, а после своего воскресения возвращается на небо, где земля, то есть человечество поднято над всеми кругами мира и помещено в интеллектуальное царство самой святой Троицы".