Лживым.
— Держи.
Монета в руке, кусочек металла, который что-то значит, но вот что именно — ускользает. У нее уже целая шкатулка, до верху и даже вывалилось несколько, но это не так важно. Важнее то, что он уходит. Прощальный поцелуй, касанье губ к губам в бесполезной попытке выпить до капли, бездумные глаза… она не специально, ей просто хочется, чтобы вернулся. Хотя бы он… один из многих, убегающих за горизонт.
— Бывай, красавица…
И снова пристань. Шлюпка-скрежет-раковины, уцелевшие, не раздавленные сапогами, и ржавый гвоздь из песка, а там, у горизонта, где небо равно земле, растворяется черная муха-корабль. Если смотреть на солнце, то паруса кажутся алыми.
Но сегодня у нее кусок стекла. Зеленого. И мир меняет краски, вот только черная точка на горизонте по-прежнему черна, но это новый корабль. И новая монетка. И снова что-то, отличное от ожидания.
Н'гаи-Кутуми облизнулась. Ждет вопроса? Сегодня не задам, потому как нет нужды, кажется, я начала понимать ее сказки.
Сажусь у окна, за которым серыми нитями тянется дождь. Смотрю. А где-то далеко, этажом ниже или выше скрипят половица. Или это уключины? И стоит закрыть глаза, как кованый нос шлюпки взрежет влажный песок?
Не хочу. Не сегодня. Н'гаи мурлычет на коленях.