Подозреваемый
— Вэй, как ты? Ещё не оправился? Что там у тебя произошло?
— Мадейра… Оказался предателем.
— Расскажи мне лучше, что ты делал в этом месте? Тебя же съедят эти люди. Мария Коро пообещала награду за голову убийц её близких. Так что тебе даже нормального адвоката не смогут дать. Ты не будешь в силах покинуть пределы своей камеры живым.
— Комиссар и Хуан де Гарсия действительно были убиты мной, а также часть охраны Вильермо Коро.
— И, конечно же, это совершалось при поддержке твоего мексиканского друга…
— Он испанец и, судя по всему, он знал, что делал. Нужно было послушать вас с дедом. Теперь я его больше никогда не увижу. Если бы ты знал, как мне жить не хочется. Больше я не смогу кому-либо помочь и никого нам с тобой не спасти, Джон. Пусть уж меня убивают. Не хочу жить, зная что всё, что мною было сделано, это часть плана другого человека, а значит — мною ловко манипулировали. Окажи мне услугу, Джон: достань мне цианида. Я не собираюсь терпеть эти муки. Я и до того слишком долго мучился.
— Хорошо, я подумаю над твоим предложением. Друг, я попробую что-то предпринять. Тебя нужно спасти.
— Мне ничего не нужно, я никому не обязан, Джон. Пока мы можем видеться, просто сделай то, что я тебя прошу.
— Хорошо, береги себя, Вэй. Может, ещё встретимся в этой жизни…
— Всё быть может.
Звонок
— Да, центральный штаб Общины Сан-Франциско на связи.
— Здравствуйте, сеньора Коро, я к вам с большим приветом.
— Вон, это ты?! Ты нашёл моего сына?
— А вы думаете для чего мне было искать автомат с телефоном единственным на сотни миль в округе? Ваш спиногрыз у меня, так как мы и договаривались. Надеюсь, вы также будете и ко мне благосклонны. Я же не просто так выполняю свою грязную работу.
— Где вы сейчас находитесь?
— Где-то на задворках Великой пустыни. В пяти милях от оборонительных укреплений пустынников.
— Собрался делать запланированное?
— Ну, разумеется. От своего я не откажусь. Я десять лет ждал расплаты с этим подонком. В этот раз или пан, или пропал. Мне надоело бродить бесцельно на просторах мира, сотворённого с моим скромным участием против моей же воли.
— Дайте мне с ним поговорить. Я хочу услышать перед смертью голос моего сына!
— Себастьян, с тобой хочет поговорить сама Мария Коро — та женщина, которой ты был помилован.
— Да, здравствуйте, сеньора Коро…
— Сын, не называй меня так… Я же твоя мать как никак. Надеюсь, что ты теперь понимаешь, почему я была против, чтобы ты шёл следом за Мадейрой. Ты прощён и официально помилован... и в этом заслуга не только моя. Это было решение общины. Нам хватило того, что мы получили от пустынников и этого эмигранта. Прости, что в молодости я была такой дурой и подвергла тебя такому риску. Я была не права. — Мама... прости и меня тоже! За то, что я был таким непослушным, за то что я ушёл, так и не сказав тебе ничего. Сеньор Вон мне всё рассказал. То, во что я верил прежде, оказалось огромной ложью. Мы должны исправить то, на что длительное время закрывали глаза, чего не видели, словно слепые котята. Мы с ребятами и сеньором Воном положим этому конец. Я тебе обещаю! Клянусь Богом, я прошью сердце Мадейры пулей «девятимиллиметрового»!
В трубку было слышно рыдание сына. Мария была не в силах сдерживать свои эмоции тоже. С её глаз лились слёзы, омывая и проходя вдоль лица по каждой морщине, падая на пол. Было тяжело сдержать эмоции двух близких людей, ненавидевших друг друга более десяти лет. Время, которое расставило всё на свои места, так и не смогло воссоединить до конца мать со своим сыном. Самого Вона тронула эта картина. Он и сам хотел бы прижаться к своей давно забытой матери и найти своего отца. Хоть раз поговорить с ними, узнать кем они были при жизни. Но об этом, в такой ответственный час, Вон не мог себе позволить и поэтому, сдержанно и тактично положил руку на плечо юноши.
— Себастьян, уже заканчивается время. Дай мне с ней поговорить, и мы уходим…
После этого Себастьян уступил место китайцу, немного отойдя в сторону, отвернулся ко всем спиной.
— Сеньора Мария, не могли бы вы мне так любезно оказать ещё одну скромную услугу?
— Да, Вон… Для тебя — всё что угодно.
— Уговорите вождя Вэру выступить с нами следующей ночью. У нас уже есть готовый план, но нет подходящего паровозного состава, движущегося по направлению к твердыне пустынников. У этих краснокожих столько боевой техники, а они даже не хотят делиться ею с нами!
— Хорошо, Вон. Я постараюсь выполнить твою просьбу. Береги Себастьяна, я тебя умоляю.
Влюбленная и слепая
Рассвет озарил туманный Сан-Франциско. В городе как всегда стали разворачиваться, словно муравьиные толпы из людей. Из своих нор вылезли на свет, заводя колею безостановочного механизма будней. Среди всей суеты утренние птицы резво и безмятежно воспевают. В это время птичье пение непосредственно донеслось до спальни одной влюблённой пары.