— О, Мария, здравствуй! Присаживайся, сыграем с тобой… Давно же мы так с тобой не играли. Со времён нашей встречи. Помню это было как будто вчера: ты в своём поношенном платье, ещё с животиком… Помнишь? Я тебе тогда только с улицы выловил. Ты мне всегда казалась таким ангелочком в обществе мусора и городских помоев.
— Вильермо, что ты делаешь?
— Я? Играю, не видно что ли?
— Ты же ставишь нашу с тобой жизнь на кон…
— Если ты не помнишь, с того момента, как ты дала согласие оставаться со мной «и в скорби и печали», мы все время с тобой ходили по лезвию ножа. Ах да, кстати, я был недавно у комиссара. — И что он тебе сказал?
— Он меня ознакомил с результатами генетической экспертизы и «о какая жалость»: это труп не моего сына!
— А чей же тогда?
— Марта, это я у тебя хочу спросить. Труп какого мальчика был обнаружен в день пропажи Себастьяна?!
Мафиози импульсивно откинул на другой край стола результаты экспертизы, и девушка, взяв их в руки, стала водить взглядом по строках.
— Как это понимать, Вильермо?! Я ничего не понимаю!
— Да, Мария… Я сам сначала всего не понял, но когда вспомнил про твою предыдущую беременность, всё стало на местах. Ты солгала мне, что убила своего ребенка от предыдущего зачатия. Ты и мне ничего об этом не сказала! Мария, ты же знаешь, как я отношусь к предательству…
Коро зарядил револьвер двумя патронами и положил на середину стола.
— Давай сыграем? Я знаю, что у тебя на руках билет на чартерный рейс в Мартинику. И ты знаешь, что без моего благословения ты и до лифта этого дома не сможешь дойти, не то что уж доехать до аэропорта и в самолёт сесть. Так, чтобы выйти через эту дверь, у нас с тобой два шанса к четырём.
— То есть... ты мне даруешь свободу, если я выиграю?
— В некотором смысле да… Но, будь добра, поведай мне куда девался твой ребенок от первого зачатия?
— Ах, Вильермо, любимый, если бы я знала, куда он исчез. В тот день, когда я ушла на операцию, мне ввели общий наркоз. Я сама думала, что его нет больше на свете.
Коро опустил курок револьвера и направил на Марию.
— Где же тебе делали эту операцию? — В…в Чайнатауне…
Прозвучал выстрел, за которым послышались звуки разбитых стекол.
Холодное блюдо
— Вэй, компадре, ты точно уверен, что нам именно сейчас нужно это делать?
— Ты же знаешь, что если я это намечу, то я с курса не собьюсь, Мадейра.
— У тебя ещё есть время передумать.
— Уже слишком поздно, друг. Я зашёл слишком далеко. Если у тебя есть желание, то я тебя не стану держать.
— Аха-хах, мой амиго меня явно недооценивает, но что ж. Я тебя постараюсь не разочаровать тогда.
Дон Коро, ещё ничего не подозревая, находился в своём рабочем кабинете, перематывая тряпкой окровавленную руку, когда услышал звуки стрельбы со стороны входа на этаж. По звукам было слышно, как один за другим охранники то падают в криках, то от дикой боли просят пощады. Добив выстрелом в голову очередного охранника, Мадейра и Вэйгун направились прямиком к кабинету Коро. Не доходя до кабинета, из-за двери раздалась беспорядочная пальба. Главарь наркокартеля не собирался сдаваться.
— Чертовы ублюдки, как вы посмели ко мне ворваться?! Вы понимаете, что вы покойники?! Да, сеньор Вэйгун, я обращаюсь именно к вам с вашим мексиканским другом, если его вы так можете назвать. Только что был вызван отряд наёмников из моей банды, и вам не жить, ели со мной что-нибудь случиться. Мои люди найдут каждого из вас и тогда молитесь умереть как можно быстрее, так как они постараются растянуть удовольствие как можно дольше!
— Дон Коро, искренне спасибо за ваши предсмертные откровения, но мы уж точно не планируем на вас тратить слишком много времени, чем нам позволено. Я вам предлагаю сдаться и даю слово, что вы уйдёте в мир иной почти безболезненно.
— Это со мной так называемый мексиканец заговорил? Я слыхал о неком подпольном докторе Н.Мадейра, кажется. Эмигрант из Испании с поддельными документами и лицензией на врачебную практику. Кажется это мой отец вам позволил заниматься своими делами в своём городе. Как же ловко ты всё обыграл с Марией. Я то был... как дурак в неё влюбился… Влюбился в беременную девочку. Ох уж этот конверт с латинской «N». Я только сейчас стал что-то припоминать о твоей переписке с моим отцом перед его кончиной. Что-то он тогда, кажется, узнал лишнего о твоих делах, невзрачный доктор.
— Это была только лишь пара спорных почек, дон Коро, ничего кроме них.
— А вы, сеньор Вэйгун, думаете, что сможете отомстить за своего деда? Ох, как же он стонал, когда мы с Хуаном срезали с его кожу и сухожилия с запястий… А вы знаете, он так и не сказал, где вас можно найти. Как истинный философ ушёл в забвение, не сдаваясь и не моля о пощаде. Я всё понимаю, но зачем было убивать ребенка?! Это был ни в чём не повинный ребенок!