Мелькавшие в уме картины и образы, звучавшие слова и звуки окружающего мира были так реалистичны, что в момент виде́ния не возникало никаких сомнений по поводу того, что всё происходило на самом деле. Но ведь этого не было на самом деле… Если, конечно, он не находился в тот момент в некоем другом, параллельном измерении.
«Сейчас бы с этим измерением разобраться», — желчно ухмыльнулся сам над собой искатель и решил сконцентрироваться на реалиях, окружавших его «здесь и сейчас». Итак, одна диктофонная запись была прослушана. Предстояло ознакомится ещё с двумя.
— Пока негусто, — неожиданно для самого себя высказался вслух искатель, характеризуя степень информативности аудиофайла. И действительно: по большей части старик записал некие свои эмоциональные всплески по поводу сложившейся ситуации.
Из конкретики был назван, пожалуй, только сам вирус — ноунэйм вирус — это название ИИ запомнил легко и, скорее всего, навсегда. Всё остальное, в общем-то, домысливалось логически. С разной степенью достоверности — да, но домысливалось. Разрозненность людей, равно как и резкое уменьшение их численности, была налицо. Адов беспредел представителей власти, возомнившей себя господствующим классом, тоже прослеживался.
Что ж, теперь это подтверждено и другим человеком. А вот что всё сильнее интересовало искателя, так это природа когтистых, или бестиаров, как их, видимо, официально называли. Если представитель правопорядка произносил в беседе это слово, то такова официальная формулировка, наверное, и была.
До сих пор в голове не укладывалось несколько вещей. Первое: каково происхождение этих исчадий? Второе: контактировал ли кто-то из живущих на современной планете людей с этими бестиарами, и было ли это привилегией именно власти, к примеру? Отсюда логично вытекает третье: если всё же правоохранители — это одно из тех сословий, которым дозволено контактировать с монстрами, не генетический ли эксперимент скрывается за всем этим?
От количества, а главное, свойства возникавших вопросов искатель начинал снова ощущать невероятную тяжесть в голове, которая вскоре могла перерасти в боль. Лучшее решение на сейчас — это воспроизвести второй файл. Кто знает — возможно, он более информативный и прольёт больше света на тайны этого смутного настоящего.
Искатель огляделся вокруг, словно был риск, что кто-то пытается за ним следить, осмотрел потолок, вспомнив зачем-то, что где-то тут кроется люк, с помощью которого, предположительно, организовывалась прослушка этой квартиры и достал из рюкзака воду.
Несколько глотков прохладной воды немного успокоили ум искателя, и он ещё несколько раз повернул голову то направо, то налево, то вверх, то вниз. На самом деле, он опасался впасть в то состояние, которое влекло за собой сверхреалистичные видения. Сейчас его задача состояла в том, чтобы сконцентрироваться на этой реальности.
Максимально настроившись на получение информации, искатель поднёс диктофон поближе к лицу, крестиком перевёл курсор на второй файл и снова нажал «play».
Глава 4. Мёртвые честнее живых: информатор. Часть 1-10
После непродолжительного негромкого шипения из динамиков диктофона вновь послышался голос старика.
«Так. Собираюсь с мыслями и с духом. Странное ощущение — как будто я разговариваю с настоящим живым собеседником и мои слова очень важны для него… Хотя я не сильно удивлён. Долгое отсутствие общения с людьми и продолжительный прессинг со стороны властей, правоохранителей — всё это не помогает чувствовать себя адекватным и полноценным.
Мне иногда кажется, что я теряю ориентиры, срываюсь в бездну тихого помешательства. Люди, оказавшиеся в таком же положении, как я, ощущают себя как на необитаемом острове — может, и хуже. Из преимуществ только то, что без особых проблем можно достать жратву. В остальном — ты находишься под полным контролем.
Жуткое дело: ведь многие, как я успел заметить, реально верят в то, что всё нормально. Им внушили, что вот это всё — и есть спокойная жизнь. На деле людям просто разрешают жрать в своей каморке без права передвижения, без каких-то культурных благ. Эти деградировавшие полоумные, которые пытаются и другим донести, что всё творящееся вокруг — необходимость, похожи на существ, страдающих особой, невиданной ранее формой мазохизма.
Я часто размышляю над течением жизни в современном мире и прихожу к выводу, что человечество ждёт скорая гибель. Процесс уже запущен. Как таковая, жизнь уже закончилась, мы скатываемся в бездну, где падение будет долгим и страшным. И страшно не то, что мы разобьёмся в ней, а что погибнем до удара…