— Бывают же такие совпадения! — сверх меры обрадовалась я и поторопилась поделиться своей радостью. — Я тоже начала собственное расследование. Хочу найти убийцу.
— Что… Ты?! Сама?!
— Ну как, не совсем сама. Я уговорила Катьку помочь мне, — каюсь, тут я немного слукавила, но так меня распирало от гордости за то, что удалось-таки проявить к себе хрякинский интерес, что я б пошла и не на то. — И мы уже кое до чего докопались. — А вот даже на что.
— Правда? И до чего же? — Словно опомнившись, Колька наконец-то завел мотор, и мы тронулись.
— Ты знаешь, например, что Наталья получит наследство, оставленное ее мужу итальянскими родственниками?
— Что? Кем? Когда?
«Ага! Он этого не знает!» — обрадовалась я и, весьма довольная собой, продолжила:
— Как когда? Я не сильна в законах, но, наверное, через полгода.
— Ты-то откуда узнала? — нежно поинтересовался он.
— У женщин свои секреты, — засмеялась я. — Может, ты еще и про любовницу не знаешь?
— Какую?
— Не какую, а чью! — продолжала, как больная, смеяться я. — Убитого Крюкова. Как это ты не знал? Вы же друзья!
— Ладно, слушай, я все это знал, просто тебя проверял. Хотел узнать, чего ты стоишь как сыщик.
Ах! Это удар ниже пояса!
— Обманщик! — Я шутя задвинула ему легонький подзатыльник. — Нехороший человек! Зачем ты так поступил со мной?
— Извини. За это я беру тебя в свою команду. Потому что ты молодец, настоящий Шерлок Холмс в юбке! Две головы лучше одной. Пойдешь?
«Ну наконец-то!» — еще сильнее развеселилась я, ведь конкретно того и добивалась.
— Пойду!
Остановив «БМВ» опять-таки возле моего подъезда, будто читая мои мысли, мой кавалер посмотрел на меня и спросил:
— Если я приглашу тебя в ресторан, ты согласишься?
— А ты пригласишь? — не веря своим ушам, уточнила я.
— Да. Уже пригласил. Ну так как?
Глядя в его глаза, полные всей той нежности, что только может содержать в себе богатая ресурсами планета, ответила:
— А почему бы и нет? Когда?
— Давай завтра. Я позвоню тебе ближе к вечеру.
Оставив ему свой номер, я вышла и на негнущихся ногах устремилась в подъезд.
Глава 4
В коридоре сразу за дверью я обнаружила ведро с речной водой, в которой плескались четыре очаровательного вида малюсенькие рыбехины, такие милашки! Из комнаты нарисовался папа.
— Тебя можно поздравить? — спросила я, имея в виду улов.
— Еще как! Четыре здоровенных окуня! Раздевайся, иди обедать, — без перехода добавил он.
Я еще раз глянула в ведро и попыталась примерить к прелестной мелюзге определение «здоровенные». Это рыбаки настолько сильно любят гиперболизировать, или окуни сами по себе настолько маленькие, что эти чудики считаются великанами? Если второе, зачем тогда их ловить? Даже похвастать нечем, я имею в виду перед непросвещенной темнотой вроде меня. Да еще и нужно ведь угробить на это целый день, а в холодное время года стоять на ветру в жуткой многослойной спецодежде и тяжелых резиновых сапогах… Нет, я этого не понимаю.
Не успела я скинуть кеды, как мама велела обуть их снова и отправляться в магазин.
— Пусть Танька идет! — взбунтовались во мне лень и некоммуникабельность: с продавцами же общаться надо, а я это не люблю и не умею.
— Совсем обнаглела, ничего по дому не делаешь, лодырь, тунеядка! — Эти «комплименты» вынудили меня обуться, но не более.
— Предлагаю консенсус. Пусть Танька общается, а я буду таскать за нее сумки.
На том и порешили.
— Пока ты неизвестно где шаталась, мы с предками ходили комнату смотреть, — поделилась со мной одноклассница, когда мы вышли из дома. У меня в руках были свернутые трубочкой пустые пакеты, у Таньки — ее розовый пиджак, который она сняла с себя по случаю теплой погоды, оставшись все в той же оранжевой юбке и красной блузке на пуговицах, которая, как и пиджак, не слишком гармонично смотрелась с низом.
— И что? — пропустила я мимо ушей «неизвестно где шаталась».