— Силы небесные! — сказала мама.
Пока они смотрели на эти огненные шары, их вдруг осталось только два. Потом вовсе ни одного не осталось. Никто не видел, куда они исчезли.
— Я никогда не видела ничего подобного, — сказала мама. Она очень испугалась.
У Джека вся шерсть на спине поднялась дыбом. Он подошел к двери, поднял морду и завыл.
Мэри на своем стуле съежилась от страха, а мама закрыла уши ладонями.
— Пожалуйста, Джек, перестань, — взмолилась она.
Лора подбежала к Джеку, но он не желал успокаиваться. Он ушел в свой угол и лег, положив морду на лапы. Шерсть у него стояла дыбом, а глаза горели в темноте.
Мама усадила Кэрри к себе на колени. Лора и Мэри тоже забрались в качалку. Они слушали дикие вопли урагана и чувствовали, как горят у Джека глаза. Наконец мама сказала:
— Бегите спать, девочки. Чем скорей вы заснете, тем скорее настанет утро.
Она поцеловала их и пожелала спокойной ночи. Мэри взобралась по лесенке на чердак, а Лора на полпути остановилась. Мама согревала над плитой Кэррину ночную рубашку. Понизив голос, Лора спросила:
— Папа правда остался в городе?
Мама не подняла головы.
— Ну конечно, Лора, — бодро сказала она. — Наверняка сейчас они с мистером Фичем сидят у печки, рассказывают друг другу разные истории и отпускают всякие шуточки.
Лора улеглась в постель. Среди ночи она проснулась и увидела через отверстие над лестницей, что внизу горит свет. Она вылезла из постели и, опустившись на колени, заглянула вниз.
Мама сидела одна в своей качалке. Она сидела совершенно неподвижно, опустив голову и сложив на коленях руки, но глаза ее были открыты. Горящая лампа сияла в окне.
Лора долго глядела вниз. Мама не шевелилась. Лампа продолжала гореть. На улице ураган носился за кем-то с воем и гиканьем, а кто-то с воплями от него удирал. Наконец Лора тихонько забралась в постель и лежала там, дрожа от холода.
День, когда играли в игры
На следующее утро мама разбудила Лору поздно. Ураган еще больше рассвирепел. Окна покрылись игольчатым инеем, и, хотя все щели в доме были плотно заделаны, на полу и на одеялах лежала похожая на сахар снежная крупа. Наверху был такой холод, что Лора, схватив свою одежду, поскорее спустилась вниз, чтобы одеться у печки.
Мэри была уже одета, она застегивала Кэрри пуговицы на платье. На столе их ждал завтрак: горячая кукурузная каша с молоком и свежеиспеченный хлеб с маслом. Дневной свет был тускло-белым. Все стекла были покрыты толстым слоем инея.
Мама, одолевая дрожь, наклонилась над печкой.
— Делать нечего, — сказала она, — надо идти к скотине.
Она надела папины сапоги и куртку, закуталась в большую шаль. Лоре и Мэри она сказала, что на этот раз будет отсутствовать дольше, потому что надо напоить скотину.
Когда она ушла, Мэри испуганно притихла. Но Лора не могла сидеть спокойно.
— Пошевеливайся, — сказала она Мэри, — у нас много работы.
Они вымыли и вытерли тарелки. Стряхнули снег с одеял и убрали свою постель. После этого они отогрелись у печки, а потом начистили ее до блеска. Пока Мэри чистила ящик для дров, Лора подмела пол.
Мама все не возвращалась. Тогда Лора взяла тряпку и вытерла подоконник, скамьи и мамину качалку. Взобравшись на скамью, она очень осторожно вытерла часы и полочку, на которой они стояли. Только красивую фарфоровую пастушку на резной полочке она вытирать не стала. Мама никому не разрешала до нее дотрагиваться.
Пока Лора вытирала пыль, Мэри причесала Кэрри, постелила на стол скатерть в красную клетку и достала книги и грифельную доску.
Наконец в пристройку с воем ворвался ветер и появилась мама в снежном облаке.
Шаль и юбки у нее обледенели. Ей пришлось доставать воду из колодца, чтобы напоить лошадей, Пеструшку и теленка. Ветер выплеснул воду прямо на нее, и промокшая одежда замерзла. Ей так и не удалось принести в хлев достаточно воды, зато под обледеневшей шалью уцелело почти все молоко.
Немного передохнув, она собралась идти за дровами. Мэри и Лора стали упрашивать ее, чтобы она позволила им принести дрова, но мама сказала:
— Нет, вам это еще не под силу. Вы не знаете, какой там ураган. Дрова принесу я, а вы открывайте мне дверь.
Она доверху наполнила ящик и обложила его кругом дровами, а они открывали и закрывали за ней дверь. Потом она присела отдохнуть, а они вытерли лужи на полу, в которые превратился оттаявший снег.