-Где-то я тебя уже видел, - Король задумчиво постучал по губам указательным пальцем. Через несколько секунд его взгляд прояснился, а на губах заиграла довольная усмешка, которую друзья Королёва расценили как хороший признак. - Вот ты и попалась, куколка. Не зря испокон веков все говорили, что зло должно быть наказано...
Парни, обступившие в этот момент Короля, переглянулась - подобная загадочность их друга нередко пугала парней. Но они были вынуждены лишь пожать плечами, и в итоге все остались в глубоком неведении относительно планов их лидера, так как дальнейшую работу по взятию 'крепости Мирославы' Королёв планировал совершить самостоятельно.
***
Да уж, день был воистину счастливый! После пар я с Васькой прибежала домой, где мы вместе стали наряжаться в клуб. Странно, но мы с подругой были очень похожи друг на друга - и характерами, и фигурой, и даже какими-то чертами лица. Васька позаимствовала одно из платьев - я покупала его на прошлый Новый год. Красное, с рисунком из алого бисера и по фигуре. И на подруге оно смотрелось лучше, чем на мне. Это парадокс, но мои вещи на ком-то другом всегда выглядели великолепно. Я же не хотела рядиться 'аки красна девица', поэтому осталась в любимых светло-голубых джинсах, а вот кофточку одела понаряднее - тоже красную и с бисером. Теперь мы выглядели гармонично, как настоящие сестрички.
А еще у нас у обеих были темные волосы, только оттенки и прически были разными. Вот Васька раньше тоже с шевелюрой ходила, а потом, еще перед поступлением в университет, отрезала свой хвостик и теперь щеголяла элегантным боб-каре. Смотрелось это симпатично, к тому же цвет ее волос был теплым, прямо как молочный шоколад. Я же со своими волосами почти ничего не делала. Раз в полгода я ходила с мамой к парикмахеру, просто чтобы подровнять кончики. Мне нравились длинные волосы. Я любила заплетать их в косу. К тому же, многие однокурсницы вообще искренне завидовали моей длине и советовали ни в коем случае не отрезать волосы. Одна девочка вообще заявила, что парням это нравится (это она сказала уже тогда, когда я прониклась чувствами к Пашеньке, поэтому теперь я вообще не думала о том, чтобы избавиться от своей шевелюры).
Краситься мы обе особенно не любили. Мама мой мейк-ап всегда описывала так: 'Раз чиркнула там, два раза в другом месте, а на третьем шаге стало совсем лень'. Я пожимала плечами. Честно говоря, ни я, ни Василиса за красотой не гнались. Нам вполне хватало того, что давала природа. Другое дело, что иногда мы могли это подчеркнуть, но только в жизненно-необходимых ситуациях (на праздники какие-нибудь и так далее). Сегодняшний день был не из таких. Мы просто хотели потанцевать и весело провести время, но нам обеим не нужны были знакомства. Ваське это просто не было нужно (к тому же, когда за ней следит старший брат, то парням вообще подходить к подруге бесполезно), а вот мою голову занимал один только Паша. Другие парни мне были не нужны.
Я дождалась маму с работы и помахала перед ней своей великолепной контрольной работой, запечатленной на телефоне. В кои-то веки я заслужила мамину похвалу, и от этого настроение взлетело еще выше! Пока мы с Васькой собирались, домой после школы притопала моя сестра Полина, которую я ласково называла Полик. Она оканчивала 11-й класс, и в последнее время страшно утомлялась - столько всего навалилось, я уж это помню. Подготовка к чудовищному итоговому экзамену - это действительно страшно. Впрочем, школу я все равно любила.
Так вот сестренка что-то недовольно пробурчала насчет моей чересчур бурной радости, а потом все время сидела в своей комнате, обложившись учебниками для выполнения домашней работы. Иногда мне сестренку было искренне жаль - это у меня сейчас жизнь стала, наконец, веселой, а в школах что-то стали задавать непомерно много домашнего задания. Поэтому у Полика не было никакого желания веселиться или ругаться со мной. Я, из жалости и бескорыстной любви, тоже решила оставить сестренку в покое, предпочитая дождаться ее более благополучного настроения. Вот такая она, сестринская любовь.
Мы сбежали уже после 7 часов вечера и даже на такси ради такого случая расщедрились. Приехали в клуб почти как королевы! Охранники, которые наши лица знали уже вдоль и поперек, безропотно впустили нас в 'рассадник алкоголизма и разврата' (это моя тетя Лариса любила так в шутку называть все злачные молодежные места). За стенами слышалось ритмичное бум-бум-бум, и наши счастливые души рвались поскорее оказаться на танцполе. Кто мы такие, чтобы перечить своим душам? Поэтому, оставив ценные вещи в подсобке (туда мог заходить только персонал, который никогда не трогал вещи 'своих'), мы побежали на танцпол и успели попасть на конец 'Сумасшедшей' Алексея Воробьева. Мы пели и танцевали одновременно. Впрочем, песня была довольно известной, и так делали многие ребята.
Понятия не имею, как должны были выглядеть я и Васька со стороны. Я считала, что природа не одарила нас богатыми женственными формами. Хотя, может это больше связано с внутренним мироощущением и психологическим возрастом? Если так, то в душе я оставалась двенадцатилетним прыщавым подростком - наверняка точно так же себя чувствовала и Васька. В общем, на подростков мы и были похожи: как я уже сказала, женственная фигура пока не хотела вырисовываться, к тому же движения у нас все были резкими и дерганными, как будто мы просто не знали, как правильно двигать руками и ногами так, чтобы получалось как у Рианны, например. Ну, или как у вон той красивой пепельной блондинки, которая танцевала с обалденно красивым парнем: она, словно змея, плавно изгибалась вокруг молодого человека, который больше наслаждался ее танцем, чем сам принимал в нем участие. Эта парочка зашкаливала своей чувственностью и неприкрытой страстью. Многие бы пошутили, что ребятам пора уединиться, но большая часть была склонна считать, что такой красивый танец должен дарить зрителям наслаждение и желание танцевать и танцевать, пока не получится что-то хотя бы отдаленно напоминающее магические движения загадочной девицы. Вскоре парочка пропала из нашего виду, моментально вылетев из головы.
Через полчаса мы с Васькой начали проталкиваться к бару. Песня была не из наших любимых, вот мы и решили с подругой немножко поболтать с ее братиком, который уже давно заметил нас обеих и не сводил своего тяжелого братского взгляда. Даже если бы кто-то из присутствующих кавалеров и решился бы клюнуть на меня или Ваську, Дмитрий Сорокин, он же Василисин брат, быстренько бы разобрался с неудачником, да так, что тот вообще бы пожелал больше не посещать это странное место.
-Что празднуем? - прокричал он нам сквозь громкую музыку.
Я вспомнила, что когда мы с Васькой только начали общаться и когда я познакомилась с ее братом, который был на три года нас старше, то сперва тут же прониклась к Димке не совсем дружескими чувствами. Парнем он был весьма симпатичным, к тому же не хилым (подруга рассказывала, что он занимался вольной борьбой), в голове гулял не только ветер, но иногда и очень умные вещи задерживались в его черепной головке на долгое время. В общем, хорошим он был парнем. Как сказала бы Полик, встречательным (то есть таким, с которым можно встречаться, не боясь потоптаться на своем самолюбии, гордости и репутации). Но спустя месяц после нашего с ним знакомства Димка все в этом же клубе встретил девушку Веру, к которой приставали подозрительные личности, а охрана возле входа ничего не замечала. Дима 'ласково' поговорил с парнями, защищая незнакомую, но очень красивую девушку, которая приглянулась ему, едва он увидел страх в ее больших наивных глазах. Ребята 'ласковой' речи недопоняли. Через пять минут начался страшный мордобой (что, к сожалению, нередко происходит в клубах). К счастью, это длилось не больше пары минут - слепые охранники, наконец, пробрались к дерущимся хамоватым парням, Диме и еще парочке стоявших рядом парней, так же заступившихся за Веру. Димке конкретно съездили по голове, и хозяин клуба, узнав о случившемся, тут же отпустил героя-бармена домой. Но брату моей любимой подруженьки было не до своей головы - он теперь больше переживал за таинственную девушку, которую ему посчастливилось спасти, и которая решила ни за что не отходить от своего спасителя. Тот не слишком приятный вечер окончился тем, что Дима проводил Веру до дома, парочка обменялась телефонами, а уже на следующий день оба переписывались друг с другом и не могли понять, как это прежде каждый из них жил без общества другого?