- Передай ему так…- Домнушка оглянулась. Со всех сторон на нее смотрели внимательные, ожидающие глаза.- Мы пришли к вам на выручку. И уж если придется снимать людей,так первыми мы заберем раненых и обмороженных. Вот так!
Матросы поняли ответ Домнушки, прежде чем Тихон-Том успел его перевести. Широкое доброе лицо и взволнованный грудной голос женщины сказали им больше, чем слова. В салоне видели, в каком виде вошла она сюда. На скамье лежал ее мокрый дождевик, рукавицы, проолифенная желтая куртка и брюки. Матросы понимали, с каким трудом и риском добралась смелая женщина до «Гертруды». Такой нельзя не поверить.
- А теперь,- закончила Домнушка,- будьте молодцами. Потерпите, пока я с этим парнем справлюсь. Ему, бедолаге, досталось.
Добровольные помощники помогли ей перенести стонущего Митчелла со стола на тюфяк,лежащий на полу и покрытый чистой простыней; наложить шину на столе нечего было и думать. Сейчас Домнушка не видела ничего, кроме распухшего твердого бедра. Помощники ее придерживали потерявшего сознание Митчелла на наклонной раскачивающейся палубе, пока Домнушка с неожиданной даже для нее самой ловкостью накладывала шину и закрепляла ее бинтами.
Отвлек Домнушку от Митчелла шум за спиной. В салон вбежал коренастый пожилой матрос с толстым красным лицом и приплюснутым носом. Рыжие волосы его беспорядочно падали на низкий морщинистый лоб. Размахивая тяжелыми руками, он хрипло кричал что-то, повторяя одно и то же слово.
- Уберите его! - бросила, не оборачиваясь, Домнушка. Тихон-Том схватил рыжего за плечо и рывком завернул его к двери.Рыжий упирался, кричал что-то, обращаясь к улыбающимся матросам. А когда Тихон-Том с помощью подоспевшего товарища все же вытолкнул его из салона, тот принялся дубасить в дверь с такой силой - филенки затряслись в пазах. Пришлось выйти из салона и угомонить буяна.
Скоро Тихон-Том вернулся в салон и занял свое место, возле раненого.
- Чего он разгулялся?- опросила Домнушка, закрепляя бинтом шину.
- Пьяница!- Махнул рукой Тихон-Том.- Струсил и кричит. Он не только пьяница, но еще и дурачок. Над ним вся команда потешается. Так и зовут его: Майкл-Попугай, Майкл-Дурачина, Майкл-Дубовая Голова.
Он заметил, что Домнушка не слушает его, и замолк.
Домнушке было не до разговоров.Последние годы вся ее практика на траулере сводилась к перевязкам.Наколет рыбак руку о ядовитый плавник морского окуня или порежет, обрабатывая рыбу, и бежит к ней. Здесь- иное дело. Особенно смущали Домнушку ушибы.Темное дело эти ушибы! Разве поймешь по внешнему виду ушибленного, насколько серьезно он пострадал? Тут и врач-то не сразу разберется! А Домнушке приходилось оказывать помощь наспех, не размышляя…
В салон вошел Петр Андреевич.
- Ну как? - Остановился он возле Домнушки. - Получается?
Она отерла тыльной стороной руки влажный лоб, но ответить не успела.
- Стараемся, - неожиданно ответил за нее Тихон-Том.- Сколь возможно.
Петр Андреевич всмотрелся в лицо собеседника.
- Давно из России? - спросил он без обиняков.
- А мы отроду не видывали ее,- ответил Тихон-Том.- Отец и тот не помнит, какая она, Рассея.
Он так и произнес «Рассея». Слушая матроса, Петр Андреевич аадумался: можно ли положиться на этого человека? Кто знает, с кем приходится здесь общаться? Быть может, тот же Беллерсхайм, восстановивший матросов против русских, бывший эсэсовец или что-то в этом роде, а Тихон-Том- белогвардейский отпрыск. Но если давать волю предположениям, подозрительность опутает руки и ноги хуже любых сетей. Отличить друга от недруга можно только общаясь с людьми, а не подозревая их…
Из затруднительного раздумья вывел его сам Тихон-Том.
- Я не один говорю тут по-русски,- сказал он.
- Кто же еще? - живо подхватил Петр Андреевич.
- Олаф Ларсен.
- Норвежец?
- Да. Стоющий мужик!- с уважением произнес Тихон-Том.- У них в войну два года прятались русские пленные. Бежали они из лагеря. В пути поморозили ноги. Куда таких денешь? Либо выдавай фашистам на погибель, либо прячь. Спрятали норвеги парней. С ними Олаф и навострился по-русски. А теперь со мной старается.
Нет. Недруг не сказал бы о другом, знающем русский язык, решил Петр Андреевич. И отбросив остатки сомнений, он по-свойски перешел на «ты».
- Помоги мне столковаться с вашими ребятами. А то я по-английски ни в зуб и они по-русски… ни лешего не знают.
- Да я…- Тихон-Том радушно улыбнулся,- с полной радостью. Только бы перевязаться…- Он посмотрел на пальцы, неумело обмотанные грязным бинтом, и махнул рукой.- Ладно. Сойдет покуда и так. Сбегаю за Олафом. С ним вы сразу столкуетесь. Такой мужик!