Кнут пришел в себя. Начал уже сам рисовать лодки, Веселина или тот же Ивар ему их делали, он испытывал разные корпуса. Добивался минимального сопростивления воды корпусу. Он до этого сам дошел, даже не пришлось объяснять. Интуитивно ему все было понятно, проблема в языке, терминах, расчетах. Вот за них мы и взялись. Изучали его лодки, искали пропорции, делали свои рисунки, показывали корабелу. Он их браковал, исправлял. Основное непонимание было с кормой. Он делал лодки одинаковые спереди и с зади, мы — с плоской кормой, да еще и выемкой для винта. А то мы чуть не сломали его во время последне рыбалки. Пришлось делать модельки динамические.
Принесли к Кнуту чан побольше, и модельку с веслами! Правда, по три всего на борт, тонкие они сильно получались. Поставили, взвели веревочный мотор, сделали его по принципу резиномотора, и через набор небольших шестеренок весла пришли в движение! Взмахнули раз пять-семь, и встали. Потом поставили нашу модельку, с винтом, тоже на веревочном моторе, и запустили его. Лодка поперла! Недалеко, но поперла!
Корабел был в недоумении. Оставили его доходить самому. Пусть пока попробует, а мы пока паровик микроскопический сделать попробуем. Успели одновременно. Кнут пришел, и смеси жестов, русских слов, и мурманских заявил, что весла у нас не так ходят. Мол, по другому ими маать надо, и даже изобразил как. Мы согласно кивнули, и принесли ему еще одну модельку. Спиртовка, паровичек, винт, все маленькое-маленькое, часть даже с приближением от фотоаппарата делать пришлось. Медьи ушло на эту игрушку много, но результат того стоил. На ровной воде она спокойно ходила минут десять-двадцать по кругу, если ей завалить руль. Кнут проникся. А потом подозрительно посмотрел на нас. Думали, демонов в нас видит, но оказалось, нет.
Потребовал провести его к большой лодке, нашему сейнеру рыбацкому. Нам не сложно, мы повели. Помогли дядьке забраться на него, повели к машине. Он осмотрел, ни хрена не понял, но суть уловил. Да, тут стоит такая же, как в модельке. А работу этой машины он хоть издалека, но видел. Повели его в кабину.
Лучше бы не водили. Руль не вызвал удивления, как и фанерные стены, накрытые брезентом. А вот два наших механизма чуть не добили Кнута. Компас и измеритель расстояния. Еще и в темноте сначала шастали, льдом приморозило брезент. Поэтому наши фосфорицирующие приборы четко горели мистическим светом на панели. Да еще и датчик пара такой же. Кнут потянулся за амулетами, успокоили его, когда брезент отдвинули и дневной свет запустили в кабину капитана.
А вот когда объяснили, на пальцах, что это за приборы, в голову закралась мысль изобретать смирительную рубашку. «Он то плакал, то смеялся, то щетинился как еж. Он над нами издевался, ну сумашедший, что возьмешь», все по Высоцкому. Закрыли все брезентом, утащили буйного корабела к его моделькам. Там опять истерика, вот если мне еще раз скажут про выдержанный нордический характер, в морду плюну. Отпаивали Кнута алкоголем, под его причитания о том, сколько смелых и крутых моряков погибло из-за того, что потерялись. Вот так. Здесь ходят вдоль берега, или от острова к острову, и редко-редко выходят в открытое море. А если вышел, только чутье капитана сможет вывести обратно к суше. Или звезды и солнце. Но тут, на севере, солнце и звезды не так часто бывают, больше тучи. Вот и теряются морячки, иногда даже Торир со товарищи натыкался на лодки, в которых были умершие от жажды и голода люди. А тут компас и лаг! Ну или как там прибор для определения расстояний на море называется? Пусть будет ПИР (прибор измерения расстояний). Плакался нам Кнут до глубокой ночи, на следующий день оставили благоухающего мурмана, после такой-то попойки, спать. Еще через день он приперся ни свет ни заря к нам с дедом, и начал что-то вещать. Разобрались — хочет компас. Ну и ПИР. Мы кровожадно ухмыльнулись, пошел торг.
От Кнута нам надо три вещи. Точнее, три судна. Для рыбы, для быстрых разъездов, до Ладоги доплыть. И третье, на перспективу. Что-то вроде их универсальных лодок. Больше, чем разъездное, быстрее, чем рыболовное, с более высокими бортами и палубой, хоть на половину судна. И еще. Нам нужны паруса. Если Кнут нам построит — мы ему и компас дадим, и ПИР, и вообще — научим навигации, так сказать. Кнут погрустнел, мол, за зиму-то точно такое не сделать, и за год, и вообще — не факто что получится. Мы ему толкнули мысль о вахте. Кнут прокрутил мысль, начал уточнять. Му предлагали ему на вбор, или лето, или зиму проводить у нас, строить суда. Как все готово будет — мы ему компас, и ПИР, и плыви на все четыре стороны. Корабел сказал, что так он до компаса не доживет. Мы позвали Веселину — нам не нужно, чтобы он сам все делал. Пусть нарисует, в масштабе, да деревья выберет. Мы материал подготовим, он приплывет — соберем. Сначала, за зиму сделаем маленькую лодку. Во вторую вахту — рыбацкий сейнер, а в третью — большую лодку. Но все с парусами. Паровик мы сами приладим. Чтобы секреты далеко не ушли. Недолго уговаривали, корабел согласился.