— Каждый вечер она встречается с мужчиной, там… у своего окна, — прохрипел он. — Они часами шепчутся и целуются. Я следил за ними и давно бы уже рассказал тебе, но мне хотелось узнать, кто он… И теперь я знаю его… Келс, он влезал и вылезал от нее!
Внезапно револьвер Келса вспыхнул красным, синим и белым огнями. Пирс закачался, подобно порезанному дереву, и, повалившись, остался лежать лицом кверху, с застывшими глазами — мертвый. Бандит медленно нагнулся над ним, держа свой дымящийся револьвер.
— Господи, Джек! — крикнул Красавчик Оливер. — Ты поклялся не стрелять, а сам убил его… Теперь ты сам обманул себя. Убей меня, но я буду твердить, что Пирс был прав.
Краска гнева сошла с лица Келса и уступила место мертвенной бледности. Он молча уставился на Оливера.
— Ты обманул и себя и нас, — продолжал тот. — Какая теперь цена твоему слову? Неужели ты воображаешь, что банда спустит тебе это? Вот лежит Пирс, он мертв… А почему? Потому что доверился тебе и хотел открыть тебе глаза. Ты же убил его… О, если бы я знал то, что знал он, я бы тотчас повторил тебе это, а потом ты хоть сто раз громыхай своим револьвером. Жаль, что я ничего не знаю. Но ты можешь допытаться, лгал он или нет… Спроси девушку… А что касается меня, то я покончил с твоим легионом. Ты проиграл, Келс, и потерял голову. Тебя погубила твоя девка!
Оливер говорил с суровым достоинством. Кончив, он вышел вон из блокгауза.
Под впечатлением его пылкой речи Келс дрожал всем телом, но сила его духа все еще не была сломлена.
— Джейн… вы слышали слова Пирса? — страстно сказал он. — Он лгал, не так ли? Он оклеветал вас. Я должен был убить его. Он сказал… О, подлый негодяй! Только он и мог сказать такую гадость. Он лгал, и за это я убил его. И я не раскаиваюсь, хотя бы мне пришлось лишиться целой сотни легионов.
— Не… все было ложью в его словах, — медленно сказала Джейн.
— Что-о-о? — загремел Келс.
— Пирс говорил правду, но только человек не пролезал ко мне в окно. Это выдумка. Никто не может пролезть в него, оно слишком мало… Но я в самом деле разговаривала с мужчиной.
Келс провел языком по своим пересохшим губам.
— С кем?
— Это вы никогда не узнаете от меня.
— Кто он?.. Я должен убить его.
— Нет, нет! Я не скажу вам. Я не допущу, чтобы из-за меня вы убили еще одного человека.
— Га-а! Я вырву это из твоей глотки!
— Бесполезно. Ни угрозы, ни пытки не заставят меня назвать его.
— Ночью… в темноте… Джейн, почему? — словно оглушенный бормотал он. — Неужели только потому, что вы так одиноки здесь? Неужели вас увидел какой-нибудь молодой золотоискатель и начал приходить к вашему окошку? Может быть, это простая случайность? Отвечайте!
— Нет, я не хочу, чтобы вы еще проливали кровь.
— Заботитесь обо мне? — спросил он своим обычным насмешливым тоном. Внезапно густая краска залила его лицо, и, дико блестя глазами, он нагнулся к ней.
— А может быть, он слишком пришелся вам по душе и вы просто не хотите видеть, как он умрет?.. Часто приходил он к вашему окну?
Джейн почувствовала сильную слабость во всем теле. У нее едва хватало сил, чтобы бороться с неистовством этого человека. Но ответ непроизвольно сошел с ее губ.
— Да, часто, — тихо сказала она.
Эти слова разъярили Келса еще больше; гнев и страстность его перешли в жгучую ревность, превратившую его в сущего дьявола.
— A-а! Вот как? В таком случае вопрос решен, — мрачно сказал он. — Но мне все еще хочется по-человечески поступить с вами. Я сделаю вас своей женой. Бликки, — сказал он, повернувшись к бандитам, — сбегай в лагерь, там живет священник. Тащи его сюда за волосы, под револьвером, как хочешь, но чтобы он был здесь, слышал?
Бликки юркнул в дверь, и его шаги с тяжелым стуком быстро удалились от хижины.
— Вы не заставите меня… Я… я рта не раскрою.
— Это ваше дело. Я не собираюсь выслушивать от вас нежные признания, — ответил он с горечью. — Но если вы не скажете того, что нужно, то я прибегну к методу Гульдена… Вы еще не забыли, как Гульден умеет обращаться с женщинами?
Колени подогнулись у бедной девушки, и она опустилась на узел связанных одеял. Вдруг ее взгляд упал на Джима; он стоял позади Келса. Собрав остаток мужества, Джейн умоляюще взглянула на него. Ее глаза горячо просили не вмешиваться и быть осторожным, ради них же самих. Он понял ее взгляд и покорился. Но его глаза сказали ей, что угрозы Келса никогда не осуществятся.
— Помогите мне, ребята, покончить с этим делом, — сказал Келс, обращаясь к своим поредевшим сторонникам, — и тогда требуйте от меня, чего захотите, — я вместе с вами. Здесь ли сидеть или разгромить лагерь, почтовую ли карету ограбить, словом все, все что даст вам хорошую добычу. А затем на лошадей, и обратно на границу!