— Они не на меня заглядываются, милая, — пробормотал Кости. — На тебя. Как и я.
Я улыбнулась в ответ на его хищную усмешку:
— Это все платье. Фасон приукрашивает фигуру.
Пунцовое платье из тафты действительно имело дополнительный валик на груди, скрывавший легкий корсет, поддерживавший лиф вместо бретелек. Дальше этот валик опускался на бедра и сходился рыбьим хвостом к низу длинной узкой юбки. Самое оригинальное платье, какое мне приходилось носить.
Кости тихо хихикнул:
— Я все думаю, как мне до тебя добираться, пока оно на тебе. Пока решил попробовать сзади, но к финалу оперы могу передумать.
— Стоило ли сюда приходить, если ты не музыку слушать собрался, а мысленно меня раздевать?
— А это само по себе удовольствие, — с коварной усмешкой пояснил Кости. — Мне нравится представлять все, что я с тобой проделаю, едва мы останемся наедине.
Тут он посерьезнел, и блеск в глазах пропал.
— На самом деле я думал, мы послушаем оперу, потом поужинаем и разомнем ноги прогулкой по городу. От свиты никуда не денешься, но я не обязан держать их пристегнутыми к фалдам. Ты довольна?
Я скривилась. Разгуливать во всей броне и с вооруженной до зубов охраной по пятам? Любоваться видами, как все люди?
— Oui, si, на любом языке, в каком есть слово «да». Только не говори, что у тебя на уме слово «чокнутая».
— Не скажу; представление начинается, пойдем на места.
— Пойдем.
— Какая ты послушная… — В его голосе снова проскользнули хитрые нотки. — Позже я этим воспользуюсь.
Когда после первого действия опустился занавес, я твердо знала три вещи: я обожаю оперу, я хочу пить и я хочу писать.
— Я с тобой, — объявил Кости, услышав, что мне нужно в туалет.
Я закатила глаза:
— На этот счет есть правила!
— Мне нужно поправить помаду, Кэт. Ничего, если я пойду с тобой? — вмешалась Соня. — А ты, Кости, мог бы раздобыть шампанское. Я тоже не откажусь. Это напротив удобств, так что тебе не придется нас долго искать.
Ясно без перевода: Кости будет рядом на всякий случай, будь то заплутавший в чужих снах ухажер или ужасный Призрак Оперы, а со мной останется телохранительница.
— Конечно… — У меня дернулся уголок губ. — Как скажешь.
В дамской комнате выстроилась длинная очередь. Кости насмешливо хмыкнул, увидев пустоту за дверью в мужскую.
— На этот счет есть правила, — передразнил он меня.
— Всем этим стилягам, — проворчала я, — которым не нужно опорожнять пузырь, следовало бы отвести особую комнату. Пусть там поправляют макияж, а остальные смогут спокойно пописать. — Тут я спохватилась и виновато добавила: — Соня, я не о тебе. Ты лучше все, что я говорю, пропускай мимо ушей. Так нам обеим будет спокойнее.
— Я тебя понимаю, chérie, — рассмеялась она. — Сама часто об этом думаю, ведь мне давно не нужна уборная.
— Принеси мне выпить, Кости, и поскорее, не то я от стыда ногу себе в рот запихну.
Он поцеловал мне руку:
— Жду твоего возвращения.
Не я одна засмотрелась ему в спину.
— У-хм! — восхищенно выдохнула брюнетка, стоявшая дальше в очереди.
Я повела в ее сторону бровью и для убедительности пощелкала по своему обручальному кольцу:
— Занято, милочка.
Не будь она человеком, меня стошнило бы при втором жаждущем взгляде, который она послала вслед Кости.
— Ничто не вечно…
Я скрипнула зубами:
— Кроме смерти.
Соня сказала ей что-то по-французски, и дамочка скроила любезную улыбку, прежде чем выпустить последнюю стрелу:
— Если ты не выносишь, когда твоим мужчиной восхищаются, держала бы его дома!
Она говорила с резким французским акцентом.
«Нельзя убивать ее только за то, что она шлюха, — напомнила я себе, — даже если есть возможность тихо избавиться от трупа…»
Я ограничилась парой слов:
— Трахается он еще лучше, чем выглядит.
Кое-кто из присутствующих обернулся ко мне, но я так взбесилась, что не обратила на них внимания.
— И это прекрасное лицо скоро окажется у меня между ног, как бы ты им ни восхищалась, так что не трать зря сил.
Из толпы у буфета донесся смешок Кости. Дамочка испепелила меня взглядом и вышла из очереди.
— Bon, одним человеком впереди меньше, так что, пока он возьмет нам выпить, успеем вернуться, — отсмеявшись, заметила Соня.
— Осталось еще больше дюжины, — подсчитала я, обведя глазами очередь, в которой женщины усмехались или отводили взгляды.
Спустя десять минут мы попали в туалет. Я сдерживалась, чтобы не подпрыгивать от нетерпения. Только терпение мне и оставалось, если я хотела дождаться своей очереди, не вынуждая Соню использовать вампирский мысленный контроль и разгонять с пути других женщин. Это было бы нечестно.