— Нет, я с ними всю жизнь. И мне нравится, — ответила Злата. — А что, ты хочешь посмотреть на меня с короткими волосами?
— Да нет, просто было интересно, — пожал плечами Баки. — Садись есть.
Злата довольно быстро и ловко заплела свою длиннющую косу, завязав на конце бант, что почему-то очень позабавило Баки, на что он получил пинок маленькой ногой в голень, но только засмеялся еще громче. На этот ржач пришел Брок, интересуясь, что тут такое происходит, а увидев бант, тоже почему-то заржал, сказав, что им только кота не хватает, который бы за этот бант дергал. Злата сделала вид, что страшно обиделась, но ее задобрили шоколадом, и она оттаяла, правда, убрав бант и завязав косу обычной резинкой.
— Сволочи, — буркнула она. — Я люблю ленты в косе.
— У тебя коса как лента, — засмеялся Брок. — Такая же яркая, куда там еще ленту-то? Если только черную шелковую.
Злата достала свою ленту, и она на глазах стала шелковой и черной, хотя была атласной и синей. Завязав косу тем, что получилось, она победно посмотрела на своих мужчин, и им уже нечего было сказать, потому что сделали так, как предлагалось.
— Мои мальчики плохого не посоветуют, — прокомментировала свои действия Злата.
— Ну что, какие у нас на сегодня планы? — спросил Брок, когда они уже пили кофе, а Злата опять какой-то сильноалкогольный коктейль.
— Пока вы со Стивом разрабатываете план по разнесению в клочья еще двух баз, я перевожу книгу, — тут же нашла Злата дело всем троим. — Потому что я не отступлюсь, я повырезаю Гидру, потому что у меня есть подозрение, что они могут охотиться за книгой. А вечером, когда проснется Ив, мы поедем к Тони, хочу для него кое-что сделать.
— Значит, мы тащим Стива к нам, — решил вопрос Баки. — Или лучше мы к нему?
— Мне все равно, но вам может быть интересно, могу ли я выжечь целый этаж напалмом, или что-нибудь такое, — пожала плечами Злата. — Могу. И не только этаж выжечь. Могу эффект ядерной бомбы создать, причем внутри помещения. Могу эффект ядерной бомбы без радиации, ну в общем, как-то так.
— Нда, сложно будет объяснить, где мы взяли ядерную бомбу. Ну, у нас же богиня разрушения есть, — хмыкнул Брок. — Ладно, я понял, можно рассчитывать на любую огневую мощь, так?
— Да, мой хороший, на любую, — подтвердила Злата. — Все, я переводить.
— Давай мы к Стиву рванем? — предложил Брок. — Злате мы мешать будем, а там сможем нормально обсудить все.
— Ладно, я ему сейчас позвоню, уточню, есть ли у него самого какие планы, — согласился Баки. — Интересно, Ив у него, или уехал перед рассветом?
— Так он же спит, какая разница? — удивился такому интересу Брок.
— Мало ли, может у них что было? — предположил Баки, беря телефон и набирая Стиву.
— Если у Роджерса что-то будет с мужиком, я охуею, — честно сказал Брок. — И буду охуевать, пока сам своими глазами не увижу.
— Ты думаешь, Стив настолько гетеросексуален, что Ив-он его не привлечет? — удивился Баки. — Я бы ставил на обратное. Стиви художник, он видит мир иначе. И как бы я хотел, чтобы он мог быть просто художником.
Баки не понимал, зачем Стив согласился на эксперимент Эрскина, не понимал, что так тянуло его на войну, чего не хватало в жизни, что он постоянно искал приключений себе на задницу, да таких, из которых мог не выбраться живым, если бы не Баки. Баки очень хотелось самому настучать Стиву по голове, так, чтобы выбить из него это желание совать голову в петлю, нарываться на превосходящего силой противника. Баки казалось, что Стив упорно хочет покончить с собой, но откуда в нем эта тяга к суициду, он не понимал.
— Баки, он выбрал свой путь сам, ты ни в чем не виноват и сделать бы тоже ничего не смог, — Брок подошел и обнял сидящего Баки, прижав его голову к своему животу, и тот тут же обхватил его руками, вжимаясь в Брока.
— Меня не было рядом, когда случилась вся эта поебень, — глухо сказал Баки. Он и сам не знал, почему винил себя в том, что Стив стал здоровенным мужиком и спас его из Аззано. Хотя винить себя было совершенно не в чем.
— Ты его и так из каждой жопы вытаскивал. Это было его решение, так почему тебе от этого тяжко до сих пор, — Брок начинал злиться на Стива в такие минуты, когда Баки почему-то вдруг вспоминал, что всегда защищал доходягу-Стиви.
— Я понимаю, Брок, просто… Я не знаю, — Баки вздохнул, выпуская Брока из объятий.
— Когда узнаешь, тогда и будешь рефлексировать и сходить с ума по тому, чего не мог изменить, а сейчас отставить сопли жевать! — Брок внимательно посмотрел в глаза Баки, чтобы убедиться, что тот перестал страдать. — Звони Роджерсу, я одеваться.
Баки позвонил Стиву и озвучил ему план действий, предложенных Златой, с которым Стив согласился, как ни странно. Похоже, его маниакальное желание вырезать Гидру нашло отклик в желании Златы просто повырезать кого-то, кто, по ее мнению, делает плохо людям. То, что Гидра делает людям плохо, Баки знал не понаслышке, поэтому готов был помогать Злате и Стиву в их странном, но праведном желании. Тем более, что, похоже, больше даже стрелять не придется, пока с ними Ив и Злата.
— Крошка, мы ушли, — смеясь крикнул Брок, похоже, ожидая, когда Злате надоест, что ее называют Крошкой и она выскажется об этом. Но она упорно звала их мальчиками, поэтому Брок считал, что он в своем праве называть ее каким-нибудь нежным уменьшительно-ласкательным.
— Пиздуйте уже, — донеслось до них ласковое прощание Златы, и Брок с Баки, похихикивая, вышли, оставляя свою женщину наедине с так полюбившейся ей книгой.
Баки боялся, что Злата не останется, хотя чувствовал, что она всей душой желает остаться. Они действительно нашли друг друга, через миры и года. Баки почему-то подумал, что современная женщина, даже взрослая, сложившаяся, лет тридцати не смогла бы им подойти, даже если бы они специально искали себе подругу. Да и какая обычная женщина подойдет суперсолдату? Брок бы сказал, что он самый обычный мужик, который почему-то суперсолдату подошел, но для Баки Брок не был обычным, никогда, с самого первого дня их знакомства, и потом долгие годы, пока был его хэндлером, и когда перестал им быть, Брок все равно оставался особенным, единственным желанным, тем, ради кого хотелось прошибать стены и выламывать двери, только бы увидеть, прийти и тихо сидеть рядом со спящим, боясь, что проснется и прогонит. Баки нуждался в Броке, а потом понял, почему именно и как именно его тянет к бывшему хэндлеру.
Брок же никогда не представлял, что рядом с ним будет женщина, не то, чтобы они его совсем не привлекали, привлекали примерно так же, как и мужчины, но с его работой проще было найти молчаливого мужика, который не трахал бы мозги, а ебал бы в задницу, в отличие от какой-нибудь дамочки, которой обязательно нужны были бы цветы-конфеты-рестораны-прогулки, на которые у Брока иной раз просто не хватало времени. И сейчас, влюбившись в Злату, он понимал, чего ему не хватало, хотя с Баки ему хватало всего. Уют в их доме создавал именно Барнс. Злата была сродни Броку, она не могла создать никакого особого уюта, у нее была огромная куча своих дел и, по большей части, их отношения сводились к сексу, замечательному, просто умопомрачительному сексу, и Брока это вполне устраивало. Он хотел бы оберегать Злату, таскать ей те самые цветы-конфеты, но ей этого было просто не нужно. Ей были нужны они оба такими, какие есть, но и ее надо было принимать такой, какая она есть. И это выливалось в просто крышесносные по своей гармоничности отношения, где никто никому не ебет мозги. Идеальный баланс. Никаких обид и претензий. Брок считал себя счастливым, живя с Баки, но теперь он до конца понял, что значит счастье.
На очередном светофоре он притянул к себе Баки и поцеловал, наплевав на всех, кто мог их видеть. Он самозабвенно целовал его, пока им не начали бибикать, а один из водил даже вышел, поигрывая красивыми, но совершенно бесполезными мышцами бодибилдера, но когда увидел в машине двух здоровенных мужиков, быстро ретировался, не ища себе проблем на накаченную задницу.
— Это он тебя испугался, — заржал Баки, хотя именно он состроил любимую мину Зимнего, от которой и у более тренированных и опытных стыла кровь в жилах.