И действительно, тряхнув головой, в себя приходил Брок. Баки сидел рядом с ним, как приклеенный, словно тот был при смерти.
— И где она? — рявкнул Брок, как только достаточно очухался. — Где?
Он порывался встать, чтобы куда-то бежать, кому-нибудь набить морду, сделать хоть что-нибудь, потому что единственное, чего Брок не переносил в своей жизни, кроме конопли на окне, — быть беспомощным. А сейчас он чувствовал себя беспомощным, как никогда.
— Злата где-то на полпути к своей цели, — отозвался Ив, заваривая чай для всех троих. — И она вернется. И ты, — Ив протянул Броку чашку, и тот ее принял, — скажешь, как ее любишь, а уже потом задашь все дурацкие вопросы. Если бы она была мужиком, я бы ей сам в морду дал, а так, придется нам довольствоваться тем, что она через пару часов ввалится в эту гостиную, и мы все будем ее любить, холить и лелеять.
Брок никогда не был сторонником пустых обид и держания всего в себе, но первый шок проходил, и он начинал мыслить более или менее здраво, и тоже понимал, что, может и хотел бы обижаться на Злату, но она сделала все, как лучше для них. И как-то обижаться на женщину за то, что она просто проявила заботу было глупо. Оставалось только сидеть и ждать, когда Злата вернется, чтобы обнять ее и больше никогда никуда не отпускать.
Злата выпала из черного провала внезапно, когда все четверо сидели в гостиной и тупо ждали, разговор не клеился, и они просто молчали, пребывая в тупом ожидании.
Она вывалилась вся закопченная, грязная, в крови, прижимая что-то к себе, словно была ранена. Баки первый кинулся к ней, ощупывая на предмет ранений, но Злата распахнула невозможно огромные на грязном лице серые глаза и облегченно выдохнула, снова их закрыв.
— Я не ранена, — только и сказала она. — Но очень устала. Ив, забери.
Злата отдала Иву то, что было завернуто в ее кофту, открывая глазам собравшихся малахитовую сферу.
— Что это, Злат? — спросил Ив, когда ему в руки легла теплая пульсирующая сфера.
— Это Сердце Мира, Ив, — Злата поднялась, улыбаясь. — Это оно звало меня. А теперь мы вернемся домой.
— Нет, Злата, — перебил ее Брок. — Ты никуда не вернешься, потому что мы хотим, чтобы ты осталась с нами.
Злата странно посмотрела на Брока, видимо просто охуевая от его прямолинейности, и тихо охнула. Она ожидала всего, чего угодно: криков, молчаливого негодования, даже то, что ей двинут ожидала, но не того, что они просто ничего не скажут, словно не она оставила их спать, а сама пошла, кто-то бы сказал, что самоубиваться. Но она не могла рисковать ими, а собой она рисковала каждый день почти всю жизнь, это было привычным и нормальным.
— Глупая, — Баки взял Злату на руки и отнес на диван, — думала, мы от тебя откажемся, потому что ты своенравная, ебанутая на всю голову и делаешь все по-своему любыми способами?
Надо сказать, что именно этого Злата и ожидала, поэтому она только молча кивнула. Переживания последних пары минут выпили из нее последние силы, она безвольно лежала на руках у Баки, не веря в собственное счастье.
— Стив, можно я воспользуюсь твоей ванной? — спросила Злата, пытаясь подняться с рук Баки, но получалось у нее плохо. Она действительно очень устала.
— Конечно, полотенце там есть, — рассеянно кивнул Стив. — Может, чаю?
— Да, чаю, — согласилась Злата. — Чаю будет очень здорово.
Брок с Баки немного офигели, что Злате не нужно было пол литра чего-нибудь сильноалкогольного, но они были готовы принимать любые выверты своей женщины, потому что она была их, а они были ее.
— Баки, сгоняй за одеждой для Златы домой, — тут же сориентировался Брок. — А я тебя, Крошка, пока искупаю.
— Лучше просто сложи меня в ванну, залей водой и поцелуй, — улыбнулась ему Злата. — А я через полчаса сама выкупаюсь, как в себя приду.
Брок с Баки ворковали вокруг Златы, а Стив сидел в кресле, пил чай и смотрел куда-то вглубь себя, не замечая ничего вокруг. Он всегда понимал, что Ив уйдет обратно в родной мир, но не думал, что это произойдет так скоро, не ожидал, что будет так больно от этого, хотя они друг другу ничего не обещали, просто приятно проводя время.
Ив, такой легкий, что его вес почти не ощущался, присел на колено к Стиву, взяв за подбородок, заставил посмотреть на себя, заглянуть в глаза, в который клубилась тьма.
— Даже если кого-то очень любишь, думай не о расставании, а о встрече, — заговорил он, снова глядя в душу, в самую суть. — Даже если очень больно — живи, потому что только живя, можно что-то исправить. Только жизнь имеет значение, только движение вперед. Только удовольствие имеет значение, потому что если твое удовольствие — это те, кто тебя окружает, те, кого ты хочешь видеть, только они и имеют смысл.
— Ты уходишь, — тихо ответил Стив, поглаживая Ива по спине.
— Ну и что? — улыбнулся он. — Ты-то остаешься, и ты должен жить, потому что твоя жизнь, настоящая жизнь, только начинается. Будь художником, Стив. Хватит быть тем, кем тебя хотят видеть, побудь тем, кем ты хочешь быть.
— Для мертвого ты слишком много знаешь о жизни, — невесело усмехнулся Стив.
— Смерть тела — фигня. По-настоящему ты умираешь, когда умирает твоя душа, а твоя душа только-только просыпается от глубокого, почти летаргического сна, — Ив погладил его по щеке прохладными пальцами. — У тебя есть друзья, которые тебя любят. У тебя есть работа, к которой ты всегда сможешь вернуться, если захочешь, но отпусти душу погулять. Ищущий, да обрящет. Съезди в Испанию, там очень яркие и темпераментные люди. В Андорре прекрасный замок. Юг Франции — это прекрасные вина и милые дамы. В Прибалтике много маленьких сонных городов. Побывай в Иматре, там много туристов и замечательный водопад. Съезди в Амстердам, там очень легкие нравы. Побывай в России, особенно летом в Петербурге. Погуляй белой ночью по его набережным. Посмотри не на цели на карте, а на мир и его обитателей. Трахайся, в конечном итоге, потому что отпускать дух и запирать тело попахивает святостью, а святость никому еще не шла на пользу.
Стив засмеялся. Легко, свободно, словно он уже гулял по сонным улочкам Прибалтики, веселился с горячими испанками, слушая фламенко или пил молодое вино во Франции, где-нибудь в Бордо. Он притянул к себе Ива и поцеловал.
— Спасибо, Ив. Огромное спасибо, — Стив прижал его к себе так, что у человека затрещали бы кости, но Ив был гораздо крепче обычного человека.
Через час Злата была чиста и свежа, как майская роза, курила косяк, дым которого пах можжевельником, и пила чай у Стива на кухне, окруженная своими мужчинами. Казалось, они боялись выпустить ее из поля зрения, а вдруг снова пропадет. Но она не собиралась пропадать. Наоборот, она собиралась остаться, чтобы прожить здесь долгую, почти беззаботную жизнь с теми, кого успела полюбить и не хотела с ними расставаться. У нее было множество возможностей, чем она могла заняться в этом новом мире. И не обязательно это должна быть война, к которой она привыкла за долгие годы. А еще она точно знала, что и с ее мужчин войны хватит, и она сделает все, чтобы их от нее отвадить.
— Мне надо позвонить Старку, — вдруг сказала Злата. — Надо, в конечном итоге, сдержать обещание и отправить Ива домой. А то он вам развратит ваш оплот чести и гордости до полного беспредела.
— Куда уж полнее, — проворчал Баки, не ожидавший что хрупкий Ив привлечет Стива, но привлек, и теперь Баки видел, как изменился друг. Неуловимо, незаметно для тех, кто его плохо знает, но не для Баки. Баки видел эти изменения и радовался им.
Радовался тому, что Стив, наконец-то начнет жить, а не существовать. Найдет себе кого-нибудь и не будет больше смотреть на них с Броком, как голодный на булочную.
— Тони, это Злата, — Тони ответил почти сразу, что явственно говорило о том, что он не спал. — У меня есть источник, из которого надо высвободить энергию. Ты сможешь?
— Злата? Да, я как раз закончил кое-что собирать, если хочешь, можем попробовать сейчас, — тут же согласился он. Похоже, и Тони не терпелось попробовать открыть портал в иной мир.
— Мы будем через полчаса, — сообщила Злата и положила трубку. — Мальчики, подъем. Ив, ты едешь домой.