— Вот и все, малыш, — тихо сказал Брок, но Баки его услышал. Брок тяжело поднял руку, погладив Баки по щеке. — Хорошо, что ты рядом. Я боялся, что тебя не будет.
Из глаз Баки закапали слезы, которых он не замечал, он только гладил Брока по голове, по лицу, и шептал, горячечно шептал, не замечая ничего вокруг:
— Ты не умрешь. Слышишь меня? Ты не можешь меня оставить. Только не сейчас, — у Баки задрожали пальцы живой руки. Он не мог потерять Брока. Не сейчас и не так. — Злата тебя вылечит. Слышишь?
Все в его душе обрывалось, но он отказывался верить, что Брок может умереть. Ни на одной миссии ему не приходилось выносить своего любимого на руках из передряге. И Баки никогда не думал о подобном, потому что, глупо, но считал, что так можно накликать беду. И сейчас его самый страшный кошмар становился явью.
Время замедлило свой бег, практически остановившись. Баки склонился, целуя Брока в окровавленные губы, не чувствуя привкуса крови, только знакомый вкус его губ. Баки надеялся, верил, что Брок не умрет, не оставит его в чужом мире, потому что без него Баки некуда, да и незачем будет возвращаться.
Брок попытался закрыть глаза, последний раз проведя окровавленной ладонью по лицу Баки, пачкая его, но Баки было все равно, он прижал его ладонь.
— Нет, не закрывай глаза, пожалуйста, — взмолился он, и Брок изо всех сил старался оставаться в этом мире.
Он не знал, сколько прошло времени, ему показалось, что Брок перестал дышать, но он все равно не верил в то, что тот может умереть. Портал.
Злата вывались из какого-то марева, казалось, пожеванная, раненая, но не сильно. Похоже, ей удалось победить того мага. Она сразу увидела сидящего обнимающего Брока Баки и поняла все без слов, только склонилась к Баки, подняла его голову за подбородок и поцеловала. Нежно, словно извинялась, и жуткие раны на теле Брока стали на глазах восстанавливаться. Кровь больше не пузырилась на губах, он задышал, и Баки услышал дыхание.
— Спасибо, — прошептал Баки, — спасибо тебе.
Он старался сдержать слезы непонятно чего: счастья, ужаса, боли. Он пережил самый жуткий момент в своей жизни. Ему хотелось зацеловать Брока, а потом дать в морду, вытрясти душу за то, что так напугал его, за то, что попрощался с ним и собирался умереть.
Злата влила еще что-то Броку в рот, и он открыл глаза. Баки было наплевать на весь остальной мир, он обнял Брока, прижал к себе, почти до хруста в ребрах, спрятал лицо у него на шее, а из глаз текли и текли слезы. Горло сдавило спазмом, и он ничего не мог сказать, хотя хотелось сказать очень много. Его колотил отходняк от пережитого, а Брок только гладил его по спине и шептал:
— Все, малыш. Все. Я с тобой.
— Сука ты, Рамлоу, — выдавил из себя Баки, постепенно успокаиваясь, но не собираясь выпускать Брока из объятий. Вампиры и Злата обшаривали залу, посреди которой стоял какой-то алтарь, а Баки было глубоко плевать на весь окружающий мир. Он улыбнулся сквозь слезы, целуя Брока сначала в шею, потом в щеку, добрался до губ, жарко выдохнул, целуя окровавленные губы, которые теперь отзывались.
— Все, — Брок попытался отстраниться от Баки. — Кончай уже, хули сопли развел?
Но при этом нежно снова провел по лицу, стирая слезы.
— Дурак ты, Баки, — он коротко его поцеловал. — Оставь тебя, так вляпаешься во что-нибудь. Все, отпускай. Дел по горло.
Правда, что им было делать, непонятно. Злата осматривала какие-то компьютеры, которые в памяти Баки были изничтожены, но, похоже, ради них с Броком, вернее, ради самого Баки, базу решили расконсервировать. И, может быть, они бы вообще не смогли сюда пролезть, если бы не сообразили про кольцо этим вечером. Баки надеялся, что все получится.
— Жень, нужна твоя кровь. Много крови, — неуверенно сказала Злата. Как она победила мага, никто не спрашивал, а она не стремилась рассказать.
— Сколько? — жестко спросила Косатка.
— Вся, — обреченно ответила Злата, почему-то уверенная, что Косатка столько крови не отдаст.
— Хорошо, — обдумав что-то согласилась она. — Полежу в торпоре недельку.
Она подошла к алтарю и сама когтем вскрыла себе горло, из которого медленно полилась кровь. Она почти легла на этот алтарь.
— Ив, держи меня, — и Ив прижал ее к алтарю. — Надеюсь им не смерть моя нужна.
Почти сразу, с вытекающей кровью из глаз Косатки утекало сознание. Они вспыхнули красным, она забилась в сильной хватке Ива, зарычала страшно, отчаянно, так, что Баки испугался, а потом затихла, невидяще глядя раскрытыми глазами.
Ив аккуратно взял ее на руки, закрыл глаза и, достав откуда-то медпакет с кровью начал вливать ей в горло. То начало затягиваться, но сама Косатка в себя приходить не стремилась.
— Она жива? — зачем-то спросил Баки.
— Она спит, — поправила его Злата.
Они с Броком стояли в разодранных тактических костюмах, залитые кровью, все грязные и вымотанные, но Баки был бесконечно счастлив, что Брок жив. Он даже думать не хотел о тех нескольких минутах, которые он пережил, когда подумал, что Брок умер. Он хотел касаться его, хотел никуда не отпускать, вплавить в себя и заставить перейти на кабинетную работу, понимая, что этим мечтам не сбыться, но помечтать-то он мог?
Было видно, что Злата очень напряжена, что ей тяжело дается то, что она сейчас делала, даже непонятно было, делала ли она что-то, но вот над алтарем засветился овал портала. И Баки понял, что этот портал построен по-другому, не как тот, через который они проходили с Пирсом.
— Просто представь в мельчайших подробностях место, в которое хотите попасть, — Злата подошла к ним, поцеловала каждого в губы. — Прощайте, мальчики. Была очень рада встрече.
— Взорвите это место к хуям, — сказал Брок.
— Обязательно. Этим мы сейчас и займемся.
Они шагнули в светящееся марево, и Баки представил их гостиную, такую уютную, в которой так хотелось оказаться. Сейчас хотелось много всего, но больше всего — просто домой.
Они вывалились в стены родного дома, кружилась голова, подташнивало, но это точно была их гостиная.
— Мы дома, — тихо выдохнул Баки.
Брок притянул его к себе и крепко поцеловал, а Баки прижал его к себе, как и хотел еще в бункере, и не отпускал, пока его самого не отпустило, пока не понял, что они дома, вместе. Оба живы и здоровы. И теперь Брок проживет такую же долгую жизнь, как и он. А что их жизнь будет долгой, Баки был уверен, потому что собирался приложить к этому максимум усилий.
Они стаскивали с себя пробитые в нескольких местах шмотки, понимая, что Злата на прощание вылечила их обоих, только они все были уляпаны в крови, гари и еще черт знает чем.
— Я в душ. Ты — звонишь Роджерсу, а потом ко мне. Как понял? — посмотрел Брок в глаза Баки, которые уже заволакивало поволокой желания. И Баки видел, что и Брок тоже хотел его. Прямо сейчас, здесь. Жестко, быстро, просто, чтобы ушло последнее напряжение, но они были настолько в крови, что стоило сначала отмыться. А потом уже будет все остальное.
Стив моментально взял трубку, словно ждал этого звонка все время, а, может быть, действительно ждал.
— Алло, Стив, это Баки, — негромко сказал он.
— Баки! — почти заорал в трубку Стив. — Баки! Ты жив? Где ты? Господи, Баки, я сейчас приеду, говори куда. Баки…
— Успокойся, — Баки улыбнулся, понимая, что друг его ждал, и это грело душу. Грело, что не похоронил его заново, не стал бичевать себя. — Мы с Броком дома. А все остальное завтра, ладно Стив? Мы очень устали.
— Хорошо, — Баки показалось, что у Стива затряслись руки. — Завтра. Господи, Бак. Я чуть с ума не сошел.
— Я знаю, мелкий. Я знаю.
А потом у Баки с Броком все было. И жестко, быстро, до рваных простыней. И медленно, сладко, нежно, до звезд перед глазами. Было все, как они хотели еще целую ночь, до завтра, в котором снова будет суматоха, ЩИТ, Гидра. Где будет их жизнь.
The end