Пока я думал об этой ученице и о том, каково вообще ездить каждый день в школу в другой город на электричке, я незаметно успел пересесть на вторую электричку до Кирова. Что я вообще знал о Кирове? И главное — что я хотел узнать о нем за те семь часов, пока я там буду? В основном из информации в голове существовали лишь тэги-мемы: вятский квас, кировский лес и заодно кировский суд, дымковская игрушка и старое название города — Вятка. Понадобится ли эта информация для быстрого знакомства с городом? Вряд ли. Поэтому, сойдя с электрички, я просто пошел куда глаза глядят. Зачем-то они глядели на метровый знак «Я люблю Киров» у вокзала.
Лучшее, что со мной случилось в Кирове, — когда я решил сесть в первую попавшуюся маршрутку у вокзала и выйти, когда надоест ехать.
Я долго стоял у вокзальных остановок, не понимая, куда мне хочется идти — тогда еще я был слишком сонным, 10 утра все-таки. Маршрутные автобусы сменялись ежеминутно, стирая пейзаж остановки, но новые люди заполоняли пространство очень быстро. Вместе с бабушками я вступил на ступеньку очередной маршрутки, заплатил мелочью и сел у окна, наблюдая за городом. Но, если честно, мне это быстро надоело. Одно дело, когда ты смотришь из окон поезда в бесконечно мелькающий смазанный холст, концентрируясь на недвижимом горизонте, другое дело, когда маршрутное такси ползет со скоростью десять километров в час, останавливаясь каждые пятнадцать секунд то у остановки, то у светофора, то перед пешеходным переходом. Выходит очень скучное потребление информации. Я решил все-таки глянуть, куда я еду, — оказалось вообще в противоположную сторону от центра. По карте ко мне приближался район под знакомым названием «Чистые пруды». Я подумал, что это будет как-то слишком постиронично выйти именно там, так как на московских Чистых прудах я был три дня назад. Поэтому выскочил на первой попавшейся остановке.
Вокруг была грязь, покосившиеся резные дома и иногда проходившие мимо школьники и школьницы с недовольными лицами. Я решил двинуть все-таки в сторону центра, попутно знакомясь с городом и фотографируя все на своем пути: дворы, прохожих, надписи и иногда свои ноги, которые уже непривычно сами шли и двигали пространство, а не ждали, когда колеса электропоездов довезут их до следующего города. Я себя чувствовал наравне со школьниками, у которых в этот день был праздник. С одной стороны, у меня тоже было ощущение чего-то нового, с другой стороны (буквально), на спине у меня висел большой рюкзак с техникой и одеждой, так что сзади меня можно было и спутать с учеником старших классов.
Постепенно я дошел до центральных улиц и спустился по большой лестнице в сторону Успенского собора и Вятского Успенского Трифонового монастыря. Думал посмотреть палаты и запечатлеть учеников духовного училища, которое находилось здесь же. У них ведь тоже праздник и первое сентября? Но мое внимание привлек небольшой стадион под названием «Трудовые резервы» (так, по крайней мере, написано в картах), стоящий напротив. Там дети тренировались, бегали, прыгали через скакалки и играли в футбол. Наблюдение за молодыми спортсменами, у которых весь фон в куполах, золотых крестах и белокаменных паттернах, стало для меня почти откровением.
Я двинул дальше по историческому центру: река Вятка, панорама противоположного берега с городским пляжем, на котором возвышается здание с многообещающей надписью «Титаник», смотровая площадка, Александровский сад, ротонды, памятник Петру и Февронии, палатки с квасом. Заполнив в голове воображаемый чек-лист среднестатистического туриста, было принято решение найти кафе. Пора уже было позавтракать, ну или пообедать — сложно было сказать. Зашел я в первое попавшееся заведение, которое внешне хотя бы не отпугивало. Название, к сожалению, уже не помню.
Весь такой вдохновленный и преисполнившийся путешествием и новым городом — Киров, конечно, после Шахуньи доставлял огромное удовольствие, — я сел обрабатывать фотографии в ожидании кофе и еды. Но подстава пришла, откуда ее не ждали, так что все мои воздушные порывы в миг заземлились вместе с воздушным омлетом, который мне вскоре принес официант. Чтобы было вкуснее, я решил привычным движением руки добавить перца. Что логично, я взял солонку с буквой P, которая была нарисована так масштабно, что ее было заметно издалека. Кто бы мог подумать, что из баночки с буквой P (которая, по идее, олицетворяет слово pepper, то есть перец) с огромной скоростью посыпется корица. Я даже не сразу понял, что происходит. В итоге пришлось завтракать омлетом с корицей. Для себя решил, что это такая местная кухня.