В ответ на это послание Грендаля Ставка выпустила директиву за подписью Сталина, Ворошилова и Шапошникова, в которой опять сквозил самообман: «Войска 13-й армии, прорвав укрепленную линию противника в районе Теренттиля, Коуккуниеми (сев.), преодолевают перед фронтом армии укрепленную полосу». Далее Грендалю было указано, что «главная задача операции 13-й армии — продолжать развитие прорыва на сев. берегу р. Тайпалеен-йоки при содействии сильной артиллерии, имея целью овладение железной дорогой на Кексгольм и самим городом», а приданной вновь образованной армии авиации «систематически поддерживать наши пехотные части штурмовыми действиями и бомбардировкой частей противника… и систематически бомбить Кексгольм, разрушить ст. Элисенваара и Хиитола и тем самым прекратить подвоз резервов и питания войск противника»[50].
Директивы пишутся, чтобы их выполняли. Но когда противник не желает сдаваться, выполнение самых грозных приказов наталкивается на вполне понятные трудности. Несмотря на многочисленность приказов, директив и указаний, направлявшихся из Москвы и Ленинграда в воюющие части, к началу 1940 года ни в одном месте линия Маннергейма не была прорвана. Лобовые атаки в Сумме, Муолаа и Тайпале оставили на снегу тысячи красноармейцев, но в течение целого месяца сломить противника не удавалось. Надо было учиться. Надо было подходить к делу серьезно, отбросив в сторону порочные идеи шапкозакидательства. И советское командование принялось за дело.
Реорганизация коснулась не только частей группы Грендаля, воюющих на востоке Карельского перешейка, но и всех войск, занятых на финском фронте. Через неделю после наступления Нового года, две воюющие армии были объединены в Северо-Западный фронт. С созданием нового образования необходимо было назначить командующего, и наиболее подходящей кандидатурой на этот пост был военачальник Кирилл Мерецков. Но за плечами у Мерецкова был декабрь, полный безрезультатных и кровопролитных попыток штурма. «Нет, Мерецкову мы это дело не доверим», — сказал Сталин, и командующим фронтом был назначен командарм I ранга Тимошенко. Ну а его помощником по политической части — A. A. Жданов.
Назначение на этот пост Тимошенко не было внезапным. Он с середины декабря выполнял поручение инспектировать фронт Карельского перешейка, и сам воочию видел ту ситуацию, в которой оказались войска за месяц безуспешных атак.
Первое, за что взялся новый командующий фронтом, это изменение положения в тылу воюющих соединений.
После трагических рапортов о массовых обморожениях, несмотря на сравнительно теплый декабрь, в войска стали направляться теплые палатки, вагончики, теплая одежда. Снабжение теплыми вещами очень пригодилось уже в январе, Когда температура начала стремительно падать. Если за весь декабрь 1939 года столбик термометра не опускался ниже -12 °C, то уже 7 января 1940 года мороз достиг 27-градусной отметки.
Повсеместно стал применяться камуфляж — для пехоты шили белые халаты, а бронетехнику, самолеты, орудия, стрелковые бронещитки поспешно перекрашивали в белый цвет. После суровых окриков сверху интендантские службы стали поставлять в войска водку и усиленный паек. Считая, что моральный дух бойцов возможно поднять представлением к награде, Кремль разрешил награждать солдат орденами и медалями прямо в войсках, на линии фронта, причем делать это еженедельно. В середине января газета «Известия» на трех страницах опубликовала список награжденных героев декабрьских сражений, дабы показать, что Родина чтит своих сынов, и среди участников боев с белофиннами есть не только паникеры и трусы, но и храбро сражающиеся воины.
Никакого «разброда и шатания» не допускалось теперь не только на словах, но и на деле. Старый служака Тимошенко заставил командиров трижды перепроверять, помыты и побриты ли солдаты, подшиты ли у них подворотнички, овладели ли они навыками строевой и огневой подготовки.