Я тоже напросился в эту группу. Меня взяли за обещание организовать поддержку нашей миссии со стороны флотского отдела кадров, где у меня был знакомый столоначальник. Мне хотелось самому набрать матросов в свою группу РТС, а самое главное - повидать жену и дочку.
***
В Севастополь я добрался на автобусе вместе со старлеем из БЧ-5, который очень красочно описывал свои посещения машинного отделения. Перед спуском в низа, он всегда запасался тяжелой двухметровой стальной цепью. Уже несколько раз ему пытались сделать темную, вырубая освещение и накидывая на голову брезент. Он отбивался, ловко отмахиваясь цепью. По характерным отметкам на физиономиях он определил злоумышленников. За небольшую плату в "жидкой валюте" с местной гауптвахтой заключили договор об их перевоспитании. Но эти субъекты удрали в самоволку. Ищи ветра в поле. Я поинтересовался перспективами подобных взаимоотношений в дальнейшем, на что механик спокойно ответил: - Притремся, не впервой.
Я почувствовал к нему огромное уважение.
***
К своему знакомому кадровику (моему шефу - как он себя называл) я прибыл с двумя здоровенными банками салатовой корабельной краски и сурика. Считалось хорошим тоном, покрыть такой краской стены кухни, а свинцовый сурик был незаменим для предохранения индивидуальной автотехники от коррозии. Шеф щедро поделился краской с сослуживцами и вскоре, после нескольких телефонных звонков, вопрос комплектования моей группы отличниками боевой и политической подготовки был решен. Более того, на бригады пошла указивка об ограничении отправки "уголовников" на нашу новостройку, впредь до особого распоряжения. Теперь у меня было время сгонять на какой-нибудь корабль с последней модификацией радиолокационного комплекса. Такой комплекс должны были поставить в моем боевом посту на строящемся крейсере. Хотелось хоть немного с ним ознакомиться. Я сказал об этом шефу. Тот наморщил лоб, изображая задумчивость.
- Послушай, - произнес он. - Вот, возьмешь ты отличных матросов, отвезешь их в завод в Николаев. До выхода корабля на испытания больше полугода, а то и целый год. Деградируют у тебя матросы. И сам ты сдуреешь на этой стройке.
Зная изобретательность шефа, я настороженно попытался поймать его взгляд.
- Сделаю я для тебя еще одно доброе дело, - продолжал он, пряча глаза. Отправим на твой корабль молодого мичмана с матросиком для охраны боевого поста от разграбления, а тебя с новобранцами - на эсминец "N-вый". Он через неделю идет на боевую службу. Там, как раз, некомплект личного состава РТС. Вашей группой мы его и компенсируем. И станция там - совсем как твоя. Вернешься через пару месяцев с крепкими знаниями и спаянной группой. Во, как! Ну, я пошел готовить директиву. Не спеши благодарить, но банкет - за тобой.
- Да Вы, что?! - возмутился я, - всего-то двадцать дней, как я с моря вернулся и снова?! У меня семья. ? ??????...
- Предупреждали меня, что ты неблагодарный, а я - простак, не верил. Подумай! В заводе - дурдом. Семью в Николаев везти нельзя - дома, все равно, бывать не будешь. Жена обидится, разругаетесь. А я даю тебе возможность изображать гордого скитальца морей и океанов. Романтика! Деньжат заработаешь, боны получишь. Планируется заход в Алжир. Отращивай усы, учи французский. Я сам бы рад, да кто меня пустит? Ну!? Вижу, что согласен. Ступай домой, обрадуй жену. Завтра - ко мне, обговорим детали, получишь предписание. А на крейсер я сам сообщу, что ты в интересах подготовки подразделения командируешься по адресу: Севастополь-50 ЮЯ. Гы, гы!
***
В те годы в Средиземном море и восточной Атлантике находилось не менее полусотни кораблей ВМФ СССР от тральщиков до вертолетоносцев. Корабли выходили на боевую службу (БС) на срок от двух до шести месяцев и более. Некоторым здорово везло: - они получали заход в иностранный порт в Алжире, Египте или Сирии на три - четыре дня для заправки, отдыха и демонстрации флага. Команде доставалась инвалюта или ее эквиваленты. Другие - возвращались с БС, не ощутив за много месяцев ни разу земли под ногами, отдыхая в точках якорных стоянок, заправляясь топливом и харчами от наших танкеров, а то и от случайных траулеров, охотно подкидывавших рыбки отощавшим военным землякам. Вероятные, тогда, противники - американские авианосцы и фрегаты через каждые две недели в обязательном порядке посещали какую-либо крупную базу, например Неаполь или Афины, и расслаблялись по полной программе не менее недели, частенько, с прибытием семей моряков на самолете из Штатов. Мы были круче, беднее, злее и боеспособнее. Служба наша была утомительна и тяжела, но создавала неповторимый психологический фон: - чувство избранности, причастности к чему-то настоящему и значительному и особый вкус взаимопонимания и братства.
После нескольких дальних и продолжительных походов я испытал это на себе: через полмесяца нахождения на берегу начинало непроизвольно тянуть к причалам, появлялась хандра и неуверенность. Наверное, хорошо, что жизненные обстоятельства через несколько лет после описываемых событий вытолкнули меня далеко от береговой черты в сторону суши. Сухопутные друзья, замечая иногда за мной излишнюю задумчивость, шутили, что мне необходимо выдавать солидную спецдобавку к окладу за удаленность от моря, вроде доплат "за вредность" или особые условия службы. С этим я был согласен.
Прошли те времена. По полгода и более не появляется наш военно-морской флаг в Средиземноморье, штурмана ведут прокладку только на карт??. ???????? ???...
***
Этот поход на эскадренном миноносце ЧФ "N - вый " был в моей жизни этапным событием, серьезно меня закалил, переколбасил и утрамбовал как личность. Сказал бы иначе - да не могу. За эту БС один старлей попытался с ума свихнуться, и ему это удалось, а один матрос - повеситься, но - неудачно: его на этот раз спасли. Другим тоже есть что вспомнить. Стоит ли? Я, пожалуй, когда-нибудь расскажу подробно об этом походе, но пока морально не готов к процедуре последовательного извлечения из памяти событий и, сопровождавших их, эмоций. Не прошло еще и тридцати лет. Скажу сейчас только, что мы вернулись не через два, а через восемь месяцев, пришвартовались у Минки и находились в состоянии типа: "Неужели здесь ничего не изменилось? Неужели это мы здесь?"