– Это все проявления домысливания мозгом того, что истерлось из памяти. Наш разум дорисовывает забытые детали, привносит что-то свое, идеализирует в том направлении, в каком нашему внутреннему «я» удобнее воспринимать окружающий мир. Каждый из нас – заложник такой ситуации, потому что мозг, при всей его необъятной емкости хранения, со временем извлекает детали и уничтожает их из памяти, окончательно стирает, высвобождая место для новой информации. Мы склонны забывать мелочи. И когда пытаемся вспомнить что-то давно забытое, мозг услужливо генерирует нам детали воспоминаний. Мы совершенно, абсолютно не объективны, поскольку все, что выводится наружу из глубин памяти, сотворено мозгом, а потому аподиктически субъективно.
– То, что все вокруг врут, я частенько замечаю, – заметил я с улыбкой.
– С научной точки зрения – да, все вокруг – вымысел. Большинство людей испытывало эффект дежавю, а он базируется на той же самой дорисовке. Это, по сути, интерпретация мозгом ряда ситуаций, имевших место в прошлом, с множеством забытых деталей, которые мозг любезно дорисовал, а затем, в результате анализа полученного комбайна из фактов и псевдо-фактов и сравнения с современным переживанием, находит столько общности, что и создается впечатление повтора событий. Почувствовав дежавю, ты точно уверен, что ситуация тебе знакома, она уже происходила с тобой в прошлом, хотя сознательно ты можешь усомниться в ее реальности. И это, обрати внимание, может происходить вот так, на ровном месте, просто какие-то события вдруг так сложились. А если пропустить этот мозговой анализ через тяжелое переживание, стресс, усталость, то эффект может усилиться многократно. Проблема различения реальности и вымысла до сих пор актуальна и не изучена. Мы воспринимаем мир через наши органы чувств. И это всегда, в каком-то роде, вымысел. Есть много способов обмануть наши чувства – на этом основаны всевозможные иллюзии: оптические, слуховые, вкусовые. Ты представляешь себе окружающий мир таким, каким его ощущают твои органы чувств, которые не составляет никакого труда обмануть. Ты слышал про стокгольмский синдром?
– Когда людей захватывают в заложники, а они начинают сопереживать захватчикам? Насколько я знаком с темой, это довольно редкое явление.
– Да. И в этой связи очень интересно читать воспоминания переживших таковой захват людей. Воспоминания заложника о захватчиках теплые. Когда текст писался, автор уже тепло относился к агрессору. Но, с хронологической точки зрения, в самом начале заложник должен был испытывать негатив к нему. Он прошел через очень сильные переживания – опасение за свою жизнь, настоящий ужас, тревога из-за непредсказуемости событий, испуг, паника – очень глубокий стресс. Но в воспоминаниях нам доступно мнение автора уже после того, как его боязнь переросла в эмпатию к захватчику. Когда мозг уже перестроился и агрессор обернулся соратником-другом. А это другая реальность, совсем не та, в которой еще не наступило сопереживание, а был только страх. В той, прежней, реальности присутствовали иные чувства, совсем другие представления и ощущения. И та реальность уже недоступна в момент, когда автор описывает свои воспоминания. Смена реальности у таких людей случилась за короткий период времени, молниеносно, не за годы, как у всех, как у меня с футболистами, а у тебя с моделями автомобилей. Наша реальность – перцептивная реальность; восприятие мира целиком и полностью основывается на органах чувств, информационно шумных самих по себе, к тому же подверженных значительному влиянию внешних факторов. Это для начала.
Уилл перевел дух и размял затекшие плечи.
– Второй момент – как мозг анализирует «сырые», необработанные данные, непрерывно поступающие из органов чувств. Здесь вносится своя ощутимая порция искажений, отклонений от исходных данных. Мозг – не какой-нибудь конечный автомат с прогнозируемым поведением. Все эти гештальты, ассоциации, память… В ту же корзину добавь генетическую память, инстинкты, гормоны и прочую химию. Результат мозгового анализа может оказаться настолько неожиданным, что квантовая суперпозиция физиков из парадоксальной в один миг становится логичной по сравнению со всем тем, что влегкую нафантазирует эта штука, – с улыбкой постучал пальцем по голове Уилл. – Наше восприятие мира не может быть целостным и истинным, это всегда в некотором роде ложь, искажение фактов – вернее, чего-то, что даже фактами назвать нельзя, потому что истинных фактов, по сути, не существует, есть лишь бесконечное число мозговых проекций этих как будто бы фактов.