— Сын мой, — в других семьях отношения между родителями и детьми были менее церемонными, но эна Таскилл оставалась верна старым традициям. — Если ты не желаешь посвятить меня в подробности своего визита к энье Линсар, на то твоя воля… Просто изволь сказать матери, что есть вещи, которые ее не касаются, и поверь, Лан, я тебя больше не побеспокою.
— Матушка, — не слишком скрываемая обида в ее голосе заставила Лана испытать чувство вины. — Я расскажу вам все, только, боюсь, что вы не одобрите…
— Даже если и не одобрю, ты волен поступать так, как считаешь правильным, — Алдора величаво опустилась в кресло, приготовившись слушать. — Ты молод, Лан, но ты — единственный мужчина в роде Таскиллов, и все важные решения отныне на твоих плечах. Я могу лишь помочь советом, который ты вправе принять или отвергнуть. Итак, чего хотела Лотэсса?
— Ее выдают за короля! — порывисто вскричал Лан. — За Дайрийца!
— До меня дошли подобные слухи, — кивнула эна Таскилл. — Я не хотела им верить… Но, видно, Мирталь Линсар совсем забыла честь, раз желание во что бы то ни стало породниться с королевской семьей затмило ей разум.
Алдора не любила сплетен и крайне редко нисходила до того, чтобы открыто обсуждать и осуждать кого бы то ни было. Но эну Линсар она терпеть не могла, и это не было секретом. Происходя из знатного и древнего рода, хоть и не равного Линсарам и Таскиллам, но все же весьма почитаемого в Эларе, мать не могла не презирать безродную выскочку из Нортских гор. Презрение это скрывалось под ледяной безупречной вежливостью, однако было очевидно всем и каждому.
— Как я понимаю, — продолжила женщина, — дочка Оро оказалась куда порядочней его жены и замуж за узурпатора не рвется? — она скорее утверждала, чем спрашивала.
— Именно так, — подтвердил Лан. — Отец убеждает, что на ней лежит ответственность за всю страну, что она должна управлять Дайрийцем до тех пор, пока его не свергнут. А если его так и не свергнут, надеется посадить на трон своего внука. Но Тэсса не хочет быть марионеткой в чужой игре, она хочет сбежать!
— Значит, девочка оказалась единственным порядочным человеком в своей семье, — мать скрестила пальцы под подбородком. — Не считая ее погибшего брата, разумеется, — поспешила добавить она.
— Я знаю, вы решите, что это безумие, но… Тэсс хочет основать освободительное движение и возглавить его… вместе со мной, — Лан напряженно ждал реакции матери.
— Напротив, — возразила эна Таскилл. — Я считаю это решение более чем разумным.
— Правда?! — парень изумился. Положа руку на сердце, он и сам считал задуманное Лотэссой безрассудством, хоть и готов был участвовать в ее затее.
— Кому, как не Таскиллам с Линсарами, вставать во главе мятежа? — она пожала плечами так, словно утверждала нечто само собой разумеющееся. — Конечно, я не льщу себя надеждами, что вы обязательно победите, но если вы хотя бы не попробуете бороться, то я перестану вас уважать так же, как перестала уважать большую часть столичных дворян, которая копошится у трона захватчика. Я благодарю богинь, что мой сын не таков, как эти жалкие шакалы. Мне легче потерять тебя, Лан… потерять своего единственного сына и последнего близкого человека, чем знать, что мое дитя пресмыкается перед Валтором Малтэйром. Можешь считать меня бессердечной и дурной матерью, но я не изменю своего мнения! — Алдора вскинула голову и с вызовом поглядела сыну в глаза.
— Ах, матушка, — Лан преклонил перед нею колени и почтительно припал к материнской руке. — Я так боялся, что слепая материнская любовь затмит в вас любовь к родине и ненависть к захватчикам. Вы ведь уже потеряли Рейлора…
— И потеряла бы его снова! — глаза эны Таскилл метали молнии. — И его, и тебя, лишь бы знать, что мои сыновья следуют своему долгу и поступают, как истинные мужчины и истинные эларцы. Материнская любовь не в том, чтобы держать сыновей, привязав их к подолу, а в том, чтобы помочь им следовать по пути своего предназначения. Матерью и женой рыцарей быть нелегко! Я бы с радостью приняла смерть, и не один раз, вместо того, чтобы слышать о гибели сыновей, но мой долг состоит в ином. Ваше дело — с мечом в руках защищать свою страну, свой дом и свою честь, а мое — вкладывать меч в ваши руки, благословлять на битвы, молиться и ждать вашего возвращения.