Засыпая накануне, Тэсса мечтала только об одном — никогда не просыпаться, хотя подобное желание посещало ее нередко за последние месяцы. Однако она не просто обрадовалась пробуждению — впервые за долгое время девушка ощущала себя по-настоящему живой. Неужели дело в том, что сон оказался страшнее реальности? Это несправедливо! Она не хочет возвращаться к жизни. Забытье притупляло боль, помогало листать дни равнодушно и без интереса, как страницы скучной книги.
А теперь? Теперь все вновь нахлынуло с невиданной силой — и любовь к миру, и страдание. Эдан! Он бы вряд ли хотел, чтобы сестра бессмысленно доживала свой век, считая дни и года до смерти. Кто знает, может, этот сон — прощальный дар от него, чтобы помочь ей очнуться. Тэсс отчаянно хотелось верить, что Эдан по-прежнему где-то есть. Неважно, где, и неважно, какой он теперь, главное, чтобы он существовал. Потеряв брата, Лотэсса готова была даже поверить в богинь, до которых ей раньше не было никакого дела, лишь бы иметь хоть призрак надежды на то, что Эдан обретет за Гранью какое-то подобие бессмертия. Когда тупая боль и отчаяние сводили ее с ума, девушка мысленно обращалась к брату, так было и сегодняшним вечером. Лежа в постели, захлебываясь злыми слезами, Тэсс изливала свое горе тому, кто бесконечно далек, но при этом ближе всех, находящихся рядом. Да и кому она могла еще пожаловаться? Родителям? Тем самым, которые предали свою дочь и продали новому королю даже не ради спасения жизни или чести, а исключительно чтобы не утратить своего положения и состояния.
С отцом и матерью все понятно, они ей отныне если и не враги, то чужие. А вот Эдан навсегда останется самым родным и любимым человеком, сколько бы лет ни прошло. Решено! Отныне она не будет хоронить себя заживо, а будет жить! Жить ради памяти брата! Разумеется, ни о каком замужестве не может быть и речи. И не только этому чудовищу — Малтэйру — не стать ее мужем, но никому и никогда! Во-первых, потому, что никого она не сможет любить так же сильно, как брата, а во-вторых, потому, что ей вряд ли суждено прожить долго.
Порывисто вскочив, Тэсс подбежала к окну, резко отдернула штору и, обратив лицо к ночному небу, воскликнула:
— Эдан, я клянусь, что продолжу твое дело! Пока я жива, я буду бороться с дайрицами и сделаю все, чтобы изгнать их из Элара и отомстить за тебя, и за короля, и за Нейри!
Далекие сияющие звезды выслушали пылкую клятву с присущим им равнодушием. А ночной ветер, ласкавший разгоряченное лицо девушки, донес до ее слуха отдаленное, еле слышное шипение, на которое, впрочем, Тэсса, поглощенная своим порывом, не обратила ни малейшего внимания.
Глава 5
Оро стоял у дверей дочерней спальни, не решаясь постучать. Хмурое позднее утро заглядывало в открытые арки галереи, идущей вдоль большинства комнат второго этажа. Точное подобие этой галереи соединяло комнаты также на третьем и четвертом этажах. Поздней весной и летом открытые коридоры, выходившие во внутренний двор, были очень кстати, зимой же в проемы вставлялись рамы с витражным стеклом. Зато в изменчивый и капризный месяц Эльвии уличная погода, царившая в галерее, порой совсем не радовала. Вот и сейчас хозяину дома приходилось мерзнуть, расплачиваясь за оригинальную архитекторскую идею, одобренную его далеким предком. Наконец сквозняк, бесцеремонно забирающийся за ворот рубашки, заставил Оро постучать в дверь. Впрочем, стук вышел какой-то робкий, нерешительный, словно извиняющийся.