Жених белокурой красавицы чёрен волосами, смугл лицом и как будто бы даже чуть ниже ростом. Упругие и жесткие волосы щетинились мелкими завитушками, ниспадая на крупные черные глаза и подбираясь к орлиному носу. Скулы и подбородок опоясывала брутальная щетина строго трехмиллиметровой длины. Стилизованная небритость вкупе с непокорной вихрастой шевелюрой вносила легкий диссонанс в презентабельный облик жениха в дорогом костюме, белой рубашке и модном галстуке.
В женихе ощущалась немалая физическая сила, судя по широким плечам, крепким рукам и энергичным упругим движениям. Он вполне сошел бы за восточного принца — столь много непоколебимого достоинства и вместе с этим мягкости, незлобивости.
Белоснежная невеста Луиза с голубыми глазами, словно выбелена северным трескучим морозом, смотрелась великолепно на фоне смуглого жениха Вагида с младенчества пропитанного солнцем на высокогорной долине. На той долине, где со времен библейского потопа, обжилась редкая народность численностью под две тысячи. Эта пара молодожёнов была самая красивая, и гости один за другим повторяли «Вы были красивой парой — так будьте счастливой семьёй!»
И гости, и прохожие любовались прелестной невестой-беляной и с опаской, однако, и с улыбкой глазели на непоколебимого жениха, у которого только рубашка белая. Но как неисповедимы пути Господни, так и любовь не имеет здравого объяснения.
Для чего высокой стройной девушке европейской начинки чистокровный, по обличью, восточный принц, который на поверку окажется всего лишь бесстрашным джигитом. Удалым молодцем, спустившимся с высокогорного хребта на хиреющем от недоедания некогда лихом скакуне и продавшим последнее имущество, чтобы уехать вглубь великой матушки России.
Луиза сама отчетливо не понимала и до конца не была уверена в практической целесообразности брака, похожего на математическое неравенство с множеством переменных и неизвестных величин. Аромат горячей страсти будоражил рафинированные чувства. Незнакомый вечно сладкий дурман любви жадно втягивался тонкими ноздрями. Только в браке можно сполна насладиться вкусом и послевкусием мужского начала.
К тому же ныне как легко сходятся, так легко и расходятся. Закон и мораль накладывают ограничение лишь на количество брачующихся — только двое, но браков может быть, насколько хватит терпения, сил и денег. Отчего и не рискнуть, не попробовать?
Гранитный обелиск, под которым тормознул свадебный кортеж, был геодезическим знаком, указывающим линию раздела двух сомкнувшихся континентов, Европы и Азии. Сооружен на крепком основании с использованием недешевых отделочных материалов. Полированный красный и серый гранит, золотое литье барельефа, массивные чугунные цепи — это не покосившийся верстовой столб, размалёванный унылыми черно-белыми полосами.
В славном городе, где сочетались браком Луиза и Вагид, устоялась традиция включать в свадебную церемонию как возложение цветов к Вечному огню, проезд над семью мостами, так и посещать оконечность Европы и начало Азии или наоборот. Бывало, что кортежи выстраивались в очередь у подножия обелиска. И само церемониальное действие проходило несколько наспех.
Для Луизы и Вагида стало приятным сюрпризом, что в их знаменательный день ничего и никто не создаёт препятствий: на дорогах с радостью уступают, нигде не пришлось чего-то ждать, везде поспевали первыми, и везде казалось дорога была усыпана цветами и всё благоволило к ним.
У обелиска, правда, вышла заминка: где встать для фото-видеосъёмки, в Европе или Азии? Вагид с многочисленной роднёй, понятное дело, тянул невесту в сторону родного континента, где вырос и возмужал. Гости со стороны Луизы упирались и со смехом настаивали, чтобы первый кадр был в Европе, а уж потом невеста снизойдет до перехода в Азию.
Скрытое противостояние Востока и Запада в частном варианте обернулось игрой. Чего не скажешь на другом уровне и в другом масштабе.
Началась потешная потасовка, сравнимая с перетягиванием каната. Джигиты оказались сильнее, но господа и сэры — многословнее и многоумнее. Они экспромтом напридумывали ряд предварительных условий, юридических казусов, которые джигитам не постигнуть умом. И, пользуясь временным замешательством в стане смуглолицых противников, утянули жениха и невесту в родные европейские пенаты.