Впрочем, ничего мужеподобного в ней не сыскать. Просто то, что присуще обычной женщине у Аннушки многократно больше, как вероятно и у Вагида.
— Когда ты рядом Аннушка твои булочки вкуснее вкусного. Не уходи пока угощаешь меня. Твои работницы научились работать слаженно как шестеренки в часах — у тебя стоит поучиться, как управлять людьми. Может быть, всё умение находить общий язык и управлять людьми заменяет внешний вид, важный и представительный? Скажи-ка, если я каждый день буду кушать такие булки и выпивать жбан молока, буду я таким же большим как ты?
— Будешь! По крайней мере, что-то обязательно вырастет или отрастет. Станешь поплотнее, посолиднее… Да зачем тебе?! Ты и так хорош.
— Я хорош, потому что ты хороша.
— У нас с тобой конкурс комплиментов? Кто скажет о другом лучше, чем даже думает о себе. Лесть опасна, она вводит в заблуждение. Нам незачем заблуждаться, умные люди могут понимать друг друга без слов или с полуслова.
— Я не знаю, что такое лесть. Я многих слов в русском не понимаю. Я бы тебе сказал на своём языке, что я думаю о тебе, поймешь ли ты?
— Давай! И я попробую понять.
—Тырбырен армирэн-шисорыгын быркзыл гынмозаын гынабросон гырмынзал-гыту-инги… Ты поняла? Это Саади. — Вагид посмотрел в глаза пышнотелой красавицы и вновь увидел не розовый, а красный напрягшийся бутон; и не малюсенький, как пипка, но под стать хозяйке: крупный, крепкий, сочный.
Он не мог поверить, что такое может быть, что природа так бывает щедра. Руки невольно тянулись проверить, что это не обман, что так оно и есть наяву. Однако, рукам, как часто оказывается, путь туда закрыт. Чтобы совладать с бутоном, исследовать его, обласкать нужен спец инструмент, который чаще всего спрятан в штанах. И теперь, как вольная птица в клетке, бился и рвался наружу живой инструмент дознания.
Нужно сказать несколько заветных и правильных слов, как заклинание перед волшебной лампой. И слова были сказаны. И враз по словесному мановению, что подразумевалось, то стало явью.
Бутон и в самом деле оказался крепким орешком. Овеществлённый порыв Вагида смело вошел в таинственную сень бутона, и с нарастающим темпом трепал его и спереди и слева, спереди и справа, справа и слева, слева и справа, снизу и сверху — бутон лишь краснел и наливался. Так проворный и шустрый шершень вьётся вокруг необъятного цветка, способного засосать и проглотить, сделай одну маленькую ошибку.
С немалым ухищрением несгибаемое орудие вращалась и вонзалось, и снова искало ту единственную точку наподобие заветной кнопки, что включает высшее удовольствие, искало и впереди и слева, впереди и справа, справа и слева, слева и справа — пока вдруг эти движения не возвратились бурными ответными ударами.
Сладчайший возглас восторга коснулся ушей Вагида, бутон обильно омылся собственной влагой — и кормчий секретного мужского орудия постиг, что свою задачу он выполнил и выполнил хорошо. Это понимание ему сладше сладчайшего возгласа; это был его путь к экстазу. И он уже поднялся на третью ступеньку.
Глава 6. Розовое чудо
Вагид легко и бодро вышагивал по мостовой. Настроение прекрасное. Солнце поднялось достаточно высоко, и туман стал таять на глазах. Открывались для взгляда посвежевшие улицы, обрамлённые зеленью берез и тополей, лип и рябин.
После идеальной чистоты и образцового порядка хлебопекарни Аннушки подмечалось отсутствие такового вокруг, куда бы ни кинул, не упал ненароком рассеянный взгляд. Плохо прометённый тротуар; цветы, растущие сквозь асфальт, говорили лишь о том, что и сам асфальт положен строителями с нарушением норм и правил. На газоне вместо цветов лопухи да крапива.
Впереди невнятный человек со взъерошенными волосами выгуливал крупного мордастого пса. Псина присела посредине тротуара и сосредоточенно опорожняла кишечник. Хозяин терпеливо поджидал, когда домашний любимец закончит то, для чего они вышли на улицу.
Вагид замедлил шаги, чтобы не помешать «священнодействию», творимому впереди и памятуя какая мощная пасть у собак этой бойцовской породы и как невежливы и грубы мужчины в этом городе.