– Во мне, оказывается, дремал нераскрытый талант! – объявила Юлиана. – Выжата, как лимон! – Выпалила она. И опередив Пелагею, которая потянулась было к кувшину, залпом его ополовинила. После чего напиток перекочевал к Киприану.
Киприан сделал всего два глотка, вытер губы тыльной стороной ладони и поставил кувшин на место.
– С тобой кто угодно отпетым негодяем станет, одаренная ты моя, – сказал он, смеясь. – Первое практическое занятие – и то, представьте, оказалось кражей!
«Кому кража, а кому благое дело», – собралась возразить Юлиана. Но тут по лестнице ссыпался взволнованный Гедеон.
– Бездна, – сообщил он, – сундук с золотом прислала!
– А собачьи сухарики там, случайно, не завалялись? – спросил, облизываясь, Кекс.
– Так или иначе, на это стоит взглянуть, – сказала Пелагея и двинулась наверх. За нею в сопровождении Незримого отправилась Теора. Уж очень ей было любопытно, похоже ли золото средних миров на драгоценную проволоку, в которую она переплавляла солнечные лучи. Гедеон, Кекс, Пирог и даже Обормот всерьез заинтересовались подарком бездны.
Только Юлиану вдруг замутило.
– Погоди, – попросила она, хватаясь за Киприана, когда тот направился за остальными. – Что-то мне нехорошо. И страшно.
Подошла к дивану на подкашивающихся ногах, тяжело опустилась на подушки. Состояние было такое, словно ее выпотрошили. Словно вывернули наизнанку, вытряхнув чувства, как увядшие полевые цветы. А сердце придавили неподъемным вековым грузом.
– Что-то мне нехорошо, – повторила она и свернулась на диване клубком. Перед глазами пульсировали и разрастались тёмные пятна.
Киприан лёг подле нее, обняв со спины и упершись подбородком ей в макушку.
– Думаю, ты просто устала. Пройдет, – проговорил он, не веря собственным словам. В горле у него внезапно сделалось сухо, как в пустыне. Мир истлел за мгновение. Восторженные голоса, доносящиеся из тайной комнаты, слились в сплошной гул. Он с силой сжал кулак, да так, что на ладонях проступили следы от ногтей. Внутри болезненно натянулась невидимая нить.
Видно, у них с Юлианой на роду написано жить счастливо, но недолго и умереть в один день.
– Кувшин, – запекшимися губами пробормотала она. Бледная, как пергамент, с испариной на висках. – Там еще осталось...
Киприан понял ее с полунамёка. Больше никто не выпьет отравленную воду. Никто не пострадает.
Цепляясь за ускользающее сознание, он титаническим усилием воли заставил себя протянуть руку к злосчастному кувшину, чтобы смахнуть его со стола.
Когда на звон разбитой посуды прибежала Пелагея, оба уже не дышали.
Любые утешения были бы напрасны. Гедеон стоял истуканом и ошеломленно хлопал глазами, переводя взгляд с глиняных черепков в луже на бездыханные тела. Теора жалась к своему покровителю – ее сотрясали немые рыдания. Жалобно поскуливали Кекс с Пирогом. Им не верилось, что хозяйка могла вот так запросто взять и бросить их на произвол судьбы. Кто теперь будет водить их на прогулки? Кто задаст показательную взбучку, когда они провинятся?
Почти ослепнув от слёз, Пелагея тщетно металась по дому в поисках чулков, которые уже несколько раз спасали Киприана от неминуемой гибели.
– Где же они? Где?!
Спокойствие изменило ей. Не осталось в душе ни единого солнечного островка. Словно запертый в бутылке смерч внезапно вырвался на свободу через узкое горлышко и разом обесцветил всё, что наполняло жизнь смыслом.
Отчаявшись, Пелагея схватилась за спицы, чтобы связать новые чулки. Спицы выскользнули из похолодевших рук. Звякнув, упали на пол. Опрокинулась корзина с пряжей, и клубки, прочерчивая нитями тонкие разноцветные дорожки, покатились в разных направлениях.
– Как же так? Как я допустила?.. – всхлипнула Пелагея и, запустив пальцы в волосы, запрокинула голову в попытке остановить слёзы.
На первый взгляд могло показаться, что Юлиана и Киприан мирно дремлют на диване в объятиях друг друга. Вот только лица чересчур осунулись, а кожа стала как мрамор.
Пелагея сделала всё, чтобы мальчишка не сделался убийцей. Очистила ему память после встречи с Селеной, подговорила нитки, чтобы разошлись швы и в кармане образовалась дыра. Однако склянка с отравой всё равно попала в дом. И кто-то ею воспользовался. Но кто?