У охотников были замашки вояк, которые в этой жизни ни перед чем уже не дрогнут. В споры с ними лучше было не вступать. А на ругательства и жирные плевки в сторону так и вовсе следовало закрыть глаза. Оставалось загадкой, как утонченная натура Грандиоза могла уживаться с их грубостью и высокомерием.
«Великий… Великий обманщик, вот ты кто!» – чуть не ляпнула Рина, встретившись с ним в передней. При ее появлении Грандиоз брезгливо зажал нос. От нее шел запах конюшни. Краги хранили следы зеленой скошенной травы, на ездовом шлеме осела дорожная пыль.
Рина быстрым шагом прошла мимо и обернулась только на балюстраде второго этажа. Грандиоз пригрозил, что в следующий раз полы будет мыть его приемная дочь.
– Будь добра, используй вход для слуг! – крикнул он своим ужасным басом. – Что люди подумают?!
Люди… У Великого обманщика давно всё схвачено. Рина далеко не наивна. Финансовые шестеренки Грандиоза ворочают миллионами, и он может купить даже то, что за деньги не продается. Например, преданность. Или здоровье из рук лучших врачей Вааратона. Или фальшивую любовь. Впрочем, в любви он никогда не нуждался, потому что был слишком поглощен самолюбием. Грандиоз покупал людей, как кукол на базаре. Если из швов начинала лезть обивка, он сразу сдавал куклу в утиль.
Рина с детства затаила на него обиду. Смуглую Марию, любимицу детей, Грандиоз прогнал лишь из-за того, что она пересолила жаркое. А лакея, который чудно играл на флейте и за которым хвостиком ходил Гедеон… Собственно, именно флейта и послужила причиной его увольнения.
Рина заперлась у себя в комнате, швырнула в угол краги, перчатки и шлем. Безголосый обманщик больше не будет дурачить людей. Пора выяснить, что скрывается в подземелье, и вывести Грандиоза на чистую воду.
***
Наступил день осеннего равноденствия. В полях жгли траву. Белесый дым стелился по равнинам, заползая в овраги. Окружал лес сплошной завесой, но не мог проникнуть внутрь.
– Теперь ночи будут становиться длиннее, – сказала Пелагея. Она снарядила Марту с Теорой и вместе с ними отправилась по грибы. Лукошко Теора увидела впервые. Решив, что это шлем, она надела его на голову. И у Марты от смеха из глаз брызнули слёзы. Поэтому остаток пути она не могла ничего толком рассмотреть.
Обнаружив грибное место, Пелагея присела на корточки.
– Давайте начнем отсюда, – сказала она. – Боровики в лесу сейчас мало кто собирает. У нас уйма времени и пространства. Так что за работу. Срезайте аккуратно да глядите, чтоб не было червивых.
Дождя не предвиделось. По небу проносились редкие облачка. Они спешили по делам, не зная, что на самом деле их гонит ветер.
«Точно как люди, – подумалось Пелагее. – Исполняя чужую волю и лелея навязанные мечты, они думают, что движутся к цели. А достигнув ее, не понимают, отчего так тягостно на душе».
В это время года лесная тишина была особенной. Словно лечебные травы, заложенные в медовую воду для приготовления сурицы, в тишине осеннего леса настаивалась безмятежность. Изредка пели арнии и свистели синицы.
Теора насобирала полное лукошко боровиков и специально проверила каждую шляпку: вдруг червивая? Сделала глубокий вдох, медленно выдохнула. Как, оказывается, приятно просто дышать.
– Хороший сегодня день, – сказала она.
– А будет еще лучше, – пообещала Пелагея. И это были не пустые слова.
Вечером она испекла огромный капустный пирог. С румяной корочкой и таким ароматом, что у всех в доме моментально потекли слюнки. Первыми примчались Кекс и Пирог. Глазенки сверкают, ушки торчком. Ну, а языки, как и положено, свисают ниже некуда. Подождав, пока псы угомонятся и перестанут прыгать у печи, на кухню пожаловал его величество кот.
– Ах ты, вредный крушитель! – зашипела на него Марта. – Ни кусочка не получишь!
– Крушитель? – осведомилась Юлиана, отодвинув бисерную занавеску. – А новое имя ему куда больше подходит.
Из-за того что кот перебил всю посуду, Киприану нашлось занятие, идущее вразрез с его представлениями о правах деревьев. Пелагея вывела его во двор, указала на груду дубовых поленьев и попросила выстрогать миски. А также ложки и вилки – на случай, если Обормот погнет оловянные силой мысли.