Своим искусно смешанным коктейлем из стилизованного ретро-шика, развязности авант-рока и — благодаря Ино — загадочного футуризма альбом Roxy Music приоткрыл бархатный занавес, скрывавший невероятно моднический и ошеломляюще стильный полусвет. Зрелые, культурные и тем не менее изложенные с ненасытной надменностью прекрасной, не могущей отдышаться юности, ферриевские изыскания на темы плейбойской тоски были инстинктивно захватывающи и божественно упадочны. Одновременно они предназначались для того, чтобы «заставить знатоков думать». Ферри как рассказчик мог быть вкрадчив, нежен, хищен — причём часто одновременно в пределах одной песни. В нём попеременно проявлялся персонаж плутовского романа, полулиберальный праздный мечтатель, острый как стилет городской битник и томящийся любовник-метафизик — какой-то неправдоподобный потомок Шарля Трене, Лу Рида и Джона Донна, изысканно освещённый городским неоновым светом и осыпанный блёстками космического века. Roxy Music был мозаикой из всего, чего угодно, но при этом не был похож ни на что, слышанное раньше.
Вооружившись ацетатным экземпляром законченного альбома, в конце апреля Дэвид Энтховен обратился на Island, чтобы расставить все точки над "i" по поводу практически заключённой сделки. К своему ужасу, он обнаружил, что всё гораздо хуже: «Мы имели дело с Тимом Кларком — он был ассистентом Криса Блэкуэлла и очень хорошо относился к группе, но [руководитель отдела артистов и репертуара] Мафф Уинвуд терпеть не мог Roxy — испытывал к ним форменное отвращение. Мы потратили много денег; сделали альбом, заплатили за оформление и т.д., после чего отправили его на Island. Они послушали его на своём так называемом собрании по поводу артистов и репертуара, и Мафф сказал, что ему не нравится, а Крис Блэкуэлл воздержался от комментариев. King Crimson Мафф тоже не выносил. Арт-рок был не его делом. Он был по существу соул-парнем.»
Историю продолжает Тим Кларк: «Помню, как мы слушали пластинку на Бейсинг-стрит, где тогда располагалась штаб-квартира Island, во время собрания за знаменитым круглым столом у Криса Блэкуэлла. Я страстно защищал альбом, и Дэйву Беттериджу, который тогда был менеджером по маркетингу, он тоже нравился. Мафф Уинвуд страстно возражал, а Блэкуэлл просто сидел и молчал, а потом сказал: «Что дальше?» Я уже фактически договорился с Дэвидом насчёт этого альбома — я зашёл настолько далеко, насколько позволяли мои полномочия, но тут я подумал, что не смогу подписать контракт, потому что понятия не имею, согласен со мной Крис или нет.»
Энтховен считает, что продуманная и останавливающая внимание обложка альбома сыграла немалую роль в ликвидации у Island сомнений: «Мы с Тимом Кларком встретились на Бейсинг-стрит; я показал ему оформление альбома Roxy Music. Было 9:30 утра, и Крис Блэкуэлл был — что нехарактерно для него — уже на месте. Он подошёл, взглянул на обложку и сказал: «Договор уже есть?» Он соединил одно с другим. Оформление альбома сдвинуло дело с мёртвой точки.»
Тим Кларк считает, что Блэкуэлл так и не понял, что в Roxy такого особенного. «до сих пор не знаю, нравилась ли ему эта музыка», — говорит он. «Сильно подозреваю, что особо не нравилась. Его настоящей любовью был голубоглазый соул. Он не принимал особого участия в заключении контрактов с такими людьми, как King Crimson — всё это была работа Гая Стивенса [штатного диссидента-продюсера и специалиста по артистам и репертуару Island]. Дела Ино и голос Брайана Ферри, наверное, были для него слишком экстравагантны.»
К очевидному облегчению Roxy Music и EG 2 мая 1972 г. группа была внесена в список артистов, записывающихся на Island Records. Спасительное оформление обложки было изначальной идеей Ферри — это была, так сказать, возможность поэксплуатировать его преданность изысканному стилю и пышной, ироничной визуальной иконографии. От соблазнительной позы и надутых губок модели Кари-Энн Моллер до ледеринового эффекта разворота обложки, Roxy Music просто вопил попорченным кинематографическим гламуром и низкопробным стилем — тем самым идеально перекликаясь с темами, лежащими в основе сочинений Ферри. Оформление было столь же смело-эклектично, как музыка, находившаяся внутри. Члены группы на крупных планах работы Карла Стокера на развороте — наряженные, накрашенные и втиснутые в кричаще шикарные одежды — сейчас выглядят старомодными участниками какой-то пантомимы. Однако для мира начала 70-х, который представал перед стилистами, это были невозможно гламурные, даже опасные образы: фотографии разыскиваемой банды диких преступников-гермафродитов с параллельной равнины или пижонов, неведомым образом транспортированных из дегенеративного XXI века.