Войдя в свою роль в Roxy Music «органичным» образом, наш самозваный немузыкант полагал, что будет лишним элементом в любой традиционной конфигурации рок-группы. Однако эпизодическая роль на альбоме Matching Mole помогла ему убедиться, что у него могут быть и дальнейшие возможности для подобного сотрудничества; кроме того, путешествие в неизведанное начало приобретать вполне определённое очарование — учитывая перспективу бесконечных изматывающих гастролей (а именно таким было непосредственное будущее Roxy). Блеск положения рок-звезды начал для него бледнеть, но волчий аппетит на связанные с этим статусом дополнительные телесные льготы нисколько не уменьшился — в самом деле, в рок-музыке 70-х мало кто столь энергично пользовался преимуществами афродизиака славы — и он, со своей репутацией человека, склонного к оздоровляющим продолжительным «связям», придумал для них эвфемизм «Освежающие Переживания». Возможно, он превратил закулисные сатурналии в некую форму искусства, но его более интеллектуальные аппетиты удовлетворить было не так легко, и мысли о несостоявшихся музыкальных проектах не давали ему спать по ночам не меньше, чем массы «групиз».
Несмотря на успех Roxy, Ино гораздо сильнее тянула музыка более авангардного происхождения, и несмотря на то, что он играл ключевую роль в гидроголовом образе группы, похоже, что ему всегда хотелось стоять одним сверкающим сапогом на платформе за её пределами. Флирт с Portsmouth Sinfonia, афористичные размышления в интервью о «процессах» и «системах», лёгкость в упоминании таких выдающихся теоретиков культуры, как автор книги Носитель — Это Содержание Маршалл МакЛюэн (его последнее открытие) — всё это означало, что интеллектуальная репутация Ино теперь сравнялась с его более телесным статусом. Как считалось в обществе, его деятельность в рок-музыке была (по крайней мере, частично) этаким «благотворительным посещением трущоб». Имеющий счастливую возможность складно петь пронзительные фоновые вокальные партии (след от увлечения ду-уопом), он до сих пор не имел особого понятия о музыкальных ладах, аккордах и традиционной клавишной технике, и мог участвовать только в наиболее смелых звуковых экспериментах Roxy — но как раз этот элемент звучания группы Ферри и стремился теперь сократить. Более того, большую часть года Ино (часто непреднамеренно) перехватывал у Ферри инициативу. По природе сдержанный Ферри не мог даже надеяться состязаться ни с яркой, добродушной манерой Ино вести интервью, ни с его неудержимым, практически готовым для печати теоретизированием. К середине 1973-го Ино своей звёздной мощью очевидно затмевал Ферри.
Дэвид Энтховен наблюдал со стороны за расширением трещины между двумя Брайанами: «На самом деле это было очень жалко. То есть, Ино и Ферри долгое время на гастролях жили в одной комнате — они были хорошими приятелями. Мне кажется, что ко второму альбому у Брайана [Ферри] созрел определённый взгляд на то, куда должна двигаться группа — и она должна была идти в этом направлении, или не идти вообще. У Ино, разумеется, были совсем другие понятия. Трагедия в том, что если бы они свыклись с этим творческим трением между ними, то они бы добились ещё больших успехов, чем сейчас. Но в конечном итоге нужно сказать, что конфронтация была не нужна прежде всего Брайану Ферри.»
Нравилось Ино или нет то внимание, которое ему расточала пресса, но он продолжал пленять журналистов, в результате чего Ферри — фронтмен, автор песен и (как ему казалось) определяющая личность группы — был неизбежно вытеснен с переднего плана. В Америке Warner Brothers даже издали ошибочный пресс-релиз, в котором утверждалось, что Ино написал и спел половину номеров на For Your Pleasure. Для Ферри такая ситуация становилась нетерпимой: «действительно был слегка обижен, когда начало казаться, что Брайан отнимает у меня триумф моих песен. Мне на самом деле казалось, что я был руководителем группы — слово «лидер» мне не нравилось — это была настоящая группа, хотя она всегда была по сути дела моим детищем.»
Надеясь сымитировать создание облака тайны — чего в конце 60-х успешно добился герой Ферри Боб Дилан, начав избегать контактов с прессой — Ферри решил прекратить давать интервью. Однако желаемого эффекта достичь не удалось — журналисты спокойно игнорировали Ферри и шли ко всё более интересному и разговорчивому Ино. В то время как Ферри становился намеренно «трудным» в общении и всё более высокомерным (музыкальные газеты реагировали на это переименованием его — в частности — в «Байрона Феррари», «Бирианьи Ферре» и «Мозг Ярость» (Brain Fury)), Ино оставался располагающе доступным — будучи всегда в хорошем настроении, он был даже лучше Ферри. В конце концов уязвлённый Ферри решился на «использование служебного положения в личных целях» и начал подчёркивать свой авторитет «режиссёра» группы. Если раньше он помалкивал об этом, «дипломатично держа всё под контролем», то теперь стал категорически заявлять о том, что Roxy Music — это его замысел и его орудие, и что так было всегда.