Через две недели после моего возвращения из Непала в Москву я узнал, что Виктор Пастух и Геннадий Василенко погибли на склонах Шиша Пангмы. Они исчезли вечером, а их хватились только утром. Там, куда парни ушли вечером, сошло несколько лавин. Их тела не нашли. Эта новость поразила меня -- ведь с Витей и Геной я попрощался меньше месяца назад.
Сразу же вспомнилась и другая печальная история, которая случилась в 1991-92 годах. В Катманду в августе 1991 года я познакомился с полячкой Вандой Руткевич, самой известной альпинисткой мира. Так как мы обое планировали летом 1992 года попасть в Пакистан на ледник Балторо (Ванда -для очередного своего восхождения в Каракоруме, мне же нужно было сплавиться по реке Бралду), а я испытывал большую финансовую неопределенность, то Ванда предложила мне провести заброску моих грузов на ледник Балторо вместе с ее экспедицией. Однако в первой половине следующего года я все-таки сумел найти необходимые деньги и сплавился по Бралду в июле 1992 года, а Ванда должна была прибыть в Пакистан уже после моего сплава. Но встретившиеся мне в Скарду ребята из команды Владимира Балыбердина сообщили, что она только что погибла на Канченджанге. Я был потрясен. А через год погиб и сам Владимир Балыбердин. В общем, эта тема бесконечно печальна. Я больше не буду ее поднимать.
Вернемся в Непал.
Вылетев из Катманду в Луклу, я провел в дистрикте Солу Кхумбу еще две недели. Сначала на одноместном катамаране сплавился по верховьям Дудх-Коси (стекающей с Чо Ойю) почти до устья ее левого притока Имджа Кхолы (до непроходимого каньона перед ее устьем; пройденный маршрут был шестой категории сложности для моего судна). А затем на той же Дудх-Коси (но уже в ее срединной части) прошел первые километры каньона ниже Шурке (этот десятикилометровый каньон в 1991 году я обносил). Сложность была не только в сплаве по "шестерочным" препятствиям (с обносом водопадов), но и (ввиду отсутствия тропы по левому берегу непосредственно возле реки) в обратном возвращении в Шурке (основная тропа из Шурке в Джубинг отходит далеко от Дудх-Коси).
Затем, перевалив через перевал Заир (высотой 4580 м) восточнее Луклы, попал на реку Хинку Кхола и немного сплавился по ней.
Перед отлетом в Катманду познакомился в Лукле с компанией треккеров из трех человек -- двумя белорусскими бизнесменами Василием Исаченко и Сергеем Савенко, а также кинопродюсером из Москвы Виктором Козловым. Они задумали весной 1997 года экспедицию на Восточную вершину Лхотзе (первовосхождение) с тем, чтобы снять шикарный фильм. Впрочем, будет ли собрана необходимая сумма денег -- пока неясно.
В Лукле и Катманду познакомился с экс-советскими (в том числе российскими) пилотами вертолетов Ми-8 местных авиакомпаний. Парни вроде бы получают в Непале неплохие деньги, но по родине скучают.
И, наконец, рейсом Аэрофлота вернулся из Катманду в Москву. Таким образом закончилась моя пятая гималайская экспедиция. Этой экспедицией я завершил семилетнюю серию сплавов (четырнадцать экспедиций) с высочайших вершин мира. Я сделал то, о чем мечтал многие годы.
ЭПИЛОГ
У каждого человека должна быть мечта, а то и не одна. Без мечты жизнь не может быть интересной, полноценной. И не важно, о чем мечтает человек -подняться на Эверест или сыграть Гамлета, стать депутатом или слетать в космос. Главное, чтобы человек стремился воплотить свою мечту в жизнь.
У меня была мечта сплавиться с Эвереста. Мне удалось это сделать (по непальскому маршруту). Затем я мечтал спуститься на катамаране (или плоту) со всех восьмитысячников и самых высоких вершин всех континентов и Океании. Мне удалось осуществить и эту мечту. Очень хотел сделать первопрохождение-сплав с Эвереста в Тибете. Сделал. При этом установил новый рекорд высокогорности сплава -- 5600 м. Но жизнь продолжается. И на смену одной задачи, уже осуществленной, приходит другая. Сейчас в моих планах автопробег через всю Америку (от Аляски до Чили) со сплавом в 5-6 странах. Возможно, этот маршрут удастся расширить до автомобильной кругосветки. А в перспективе -- еще несколько грандиозных проектов (лишь два из них отчасти связаны со сплавом по горным рекам).
Однако я хочу подчеркнуть другое -- то, что осуществление каждой моей мечты потребовало от меня максимальной отдачи во всех отношениях (физическом, психологическом и т.д.), а многие походы и экспедиции были сопряжены с большим риском. И хотя, конечно, мой большой опыт значительно понижал степень опасности, но без везения тут обойтись было нельзя. Оглядываясь в прошлое и анализируя все многочисленные опасные ситуации, в которые попадал, я время от времени начинаю сомневаться, не исчерпал ли я отведенный мне судьбой запас везения. Ведь так же не может продолжаться бесконечно!
Ну посудите сами. В 1976г. при сплаве по Хандыге в Якутии на реке случился дикий паводок, вызванный непрекращавшимся дождем (как сказали мне на водомерном посту в селении Прижим, за сутки уровень воды в реке поднялся на пять метров). Доселе спокойная река взбесилась. Я со своим напарником Сашей все же рискнул отправиться в плавание на байдарке. На одном из образовавшихся через прибрежные камни водопадов мы перевернулись, меня затащило под какую-то скалу, и в течение почти двух минут я находился там в кромешной темноте, не зная толком, где верх, где низ, однако не предпринимая активных действий (нас учили в подобной ситуации, чтобы сэкономить кислород в легких, не делать резких движений, пока тебя не "выплюнет" на поверхность). И лишь когда кислород в легких практически иссяк и у меня начались глотательные судороги, я стал отчаянными взмахами рук грести вверх, и мне все-таки удалось выплыть на поверхность. Я начал было глотать спасительный воздух, но тут оказалось, что я всплыл в каком-то мощном струйном пороге, и здоровые валы стали накрывать меня с головой. Но мне повезло: рядом проплывало большое бревно, за которое я успел ухватиться. Однако возникла новая проблема. В те времена было принято сплавляться в прорезиненных охотничьих штанах (приклеенных к сапогам), опоясанных резиновым ремнем (чтобы внутрь штанов не попадала вода). Но за две минуты пребывания под водой вода все-таки заполнила штаны, и в итоге оказалось, что я плыл по реке фактически с двумя огромными гирями на ногах. Эти гири никак не позволяли мне встать на ноги на мелких участках реки. Меня, как бревно, тащило по этим мелям, я считал своим копчиком все камни, но встать не мог. В конце концов с помощью соответствующих гребков руками сделал так, что мое тело прибило к галечному острову, я (опять же -- как бревно) закатился на него и только тогда смог подняться на ноги.
Не менее серьезные чрезвычайные происшествия случились при сплаве по Бий-Хему в Саянах. Так получилось, что я не смог "стыковаться" с группой, сплавлявшейся с верховьев (а я "заходил" снизу от Тоора-Хема -- на моторке до водопада, а затем пешком) -- я опоздал на день, а группа ушла с оговоренного заранее места встречи на сутки раньше оговоренной даты "стыковки". Так как я собирался присоединиться к экипажу плота (и, естественно, кроме личного снаряжения, двух гермомешков и одного весла, ничего с собой не взял -- ни гондол, ни топора), то пришлось около двухсот километров сплавляться по Бий-Хему (до Тоора-Хема) на связке полувлажных бревен (которые держали лишь часть моего веса) и спасательного жилета. Конструкция была жутко инерционной. В конце первого участка сплава я опасался, что нас затянет в водопад. Этого не случилось, но произошло другое. На одном из крутых поворотов реки у левого берега образовался большой залом из бревен, куда потащило мое "судно" (а я восседал на нем без спасжилета). Как я ни пытался уйти от скопления бревен, сделать это мне не удалось. И меня вместе с моим псевдоплотом затащило под залом. Я плыл под водой, естественно, с открытыми глазами. Зрелище было жутким. Над моей головой и возле нее проносились бревна, и я с трудом успевал увернуть голову от них. Это был настоящий подводный слалом. В какой-то момент я заметил свободное пространство между бревнами, схватился руками за них, подтянулся и оказался на поверхности воды, а затем залез на верх залома. Мой "плот" заклинило среди бревен. Я с трудом высвободил из них мой спасжилет и принялся за вязку нового "плота" из таких же полувлажных бревен (сухих поблизости не было).