Но больше всего мне нравился этот бассейн летом, когда было очень жарко и можно было искупаться. И находился он от нашего двора недалеко, метров 25–30, не больше. В этом бассейне, можно сказать, я и научился плавать. Но это осуществить было непросто. Дело в том, что размеры бассейна были примерно 4 на 4 метра, а глубина приличная. Во всяком случае, в него ныряли смело, и, если нырнуть ногами вниз, то, как рассказывали, глубина покрывала с ручками и ножками. Поэтому я всегда старался проделывать первые опыты в присутствии кого-нибудь из взрослых. Первоначально освоил маленький маршрут, – срезая угол. Для этого делал два-три взмаха и хватался за край смежной стороны.
Постепенно набрался опыта и уже решался переплыть бассейн вдоль одного из бортиков, но никак не больше. При этом, естественно, никакими дополнительными средствами никто никогда не пользовался, но плавали все хорошо. Я же чувствовал свою неполноценность и, как только появлялась возможность, пытался улучшить своё хилое умение.
Вот тогда-то и начали появляться около нашего бассейна довольно странные люди. Приходили они обычно днём, в самую жару. Располагались на травке под деревом и начинали играть в карты. Возраст их был разный – от 10 и до 40 лет.
Женщин обычно не было, а если и попадались, то ненадолго, и они скоро уходили. Сам бассейн, видимо, этих людей не очень интересовал, потому что они предпочитали сидеть в тени и не раздевались.
А одежда у них была самая разнообразная. Некоторые были одеты, как все, некоторые одевались изысканно, как будто собрались на бал. А на некоторых были лохмотья, как на беспризорниках времён гражданской войны. Поскольку я родился уже в другую эпоху, такую одежду впервые увидел в фильме «Путёвка в жизнь»: был там такой беспризорник Мустафа. Его одежда была как бы визитной карточкой самого невезучего из бомжей.
Разговор их был столь же странным, сколь и непонятным. Но это был не какой-то из среднеазиатских языков, а русский с какими-то передвинутыми значениями слов. Позднее мне стало ясно, что это было выработанное многолетней практикой зашифрованное наречие уголовников с большим стажем – так называемая «феня». Причём этим языком пользовались и довольно приличные люди, когда попадали в блатную среду во времена сталинских репрессий. На нём даже писали стихи. Я сам слышал целую поэму. Жаль, что мало понял. Чуть больше, чем по-английски.
Однажды в Москве, у Кузнецкого моста, на столике книжного продавца мне в руки попал феня-русский словарь примерно на 10 тысяч слов. Я как-то безразлично покрутил его в руках. Начал просматривать предисловие и увлёкся. Оказывается, этим языком очень широко пользуются следователи, оперативные работники правоохранительных органов и даже судьи. Особенно меня поразила последняя мысль, что в России никто не застрахован от возможности попасть туда, где «феня» становится чрезвычайно важным элементом выживания, то есть в тюрьму или лагерь. И тираж! О таком тираже своих собственных книг я даже не мог и мечтать.
Совсем не потому, что я внял последнему внушению предисловия, просто ради любопытства я купил эту книгу и куда-то забросил. А жаль. Если бы она сейчас была у меня под рукой, может быть, мой рассказ был бы более ярко разукрашен одним из колоритнейших в мире жаргонов…
Но вернёмся в те времена. Сначала все как-то побаивались этих людей, а отец, вернувшийся с фронта, сказал, что они ему очень не нравятся, и посоветовал мне держаться от них подальше. Но постепенно все как-то к ним привыкли. Они никак не проявляли себя по отношению к окружающим, один даже подошёл к нашим воротам и спросил у мамы:
– Хозяюшка, а не жалко ли будет вам дать мне испить водички?
Мама сказала, что не жалко и принесла полную литровую банку, которую он и выхлебал без остатка. Потом он попросил ещё, но не стал пить, а понёс её друзьям. Когда же возвратился с пустой банкой, то его уже ждало полное ведро, которое он и принял с благодарностью. Поскольку за водой я ходил с бидоном на соседнюю улицу, я даже проворчал, что можно было бы дать и пустое ведро: пусть бы сам сходил, небольшая цаца. На что мама мне ответила, мол, не мелочись, людей мучает жажда…
При этом ни одной вещи у соседей не пропадало. Кто-то вполголоса сообщил нам, что у них есть закон, по которому они не воруют там, где живут. Может быть, поэтому, а может, просто по привычке, но скоро их просто перестали замечать, и я в свою очередь продолжал, когда нужно, купаться в бассейне.
Да, чуть не забыл сказать, что кое-кто из них тоже купался. Но мне кажется, что это были либо неудачники, которые продулись в карты, либо те, кто хотел немного остудить пыл.