Обсудив друг с другом наблюдения, они решили действовать. И вот теперь они здесь. У подземной пещеры какого-то существа. Именно сюда привели их нити мрака, отслеживаемые амулетом-поисковиком.
Нетипично широкий вход пещеры, уходя вглубь, с каждым шагом становился всё светлее из-за горящих в настенных нишах свечей. А затем, гладкие стены и вовсе разошлись в стороны, образовав большой круглый зал, в центре которого стоял колодец.
Водная поверхность колодца была гладкой, будто служила зеркалом для того, кто обитал здесь. И словно, в насмешку пришедшим, огонь освещающий пещеру дрогнул поочередно каждой свечей, на манер падающих друг за дружкой костяшек домино.
Не дождавшись каких-либо сюрпризов, оба спутника подошли ближе к колодцу, и тут же замерли в удивлении. Ведь их взору предстала жизнь людей, точнее, та ее часть, где алчность и злоба овладевали их разумом.
— Занятно, не правда ли? – насмешливое эхо, отдавалось от стен, скрывая хозяина голоса. – Глупые людишки, так многого боятся в своей короткой жизни, и так часто винят кого угодно, только не себя.
— Кто ты, покажись? – бросает громко Дарик, и оглядывается.
— Пытаясь отыскать причину появления мрака, вы пришли не туда, — шипит наг, с тихим шуршанием вползая в зал, и заполняя большую часть помещения своим хвостом, останавливается напротив «гостей».
— Васуки, — тут же узнает Ротар, вспоминая древний фолиант с изображением большого змея с человеческой головой и торсом. – Полубог, приходящий в людские сновидения и затягивающий души во тьму.
— Фу, как грубо! Я прихожу лишь к тем, в чьих сердцах уже поселилась тьма, – тут же отмахивается змей, и устремляет острый взгляд в колодезное зеркало. – Ложь, излишняя доверчивость, измены, отсутствие понимания и поддержки со стороны родителей или сверстников, в конечном счете, приводят к самому большому людскому страху – одиночеству, — каждое слово, произнесенное нагом, равнялось истории человека, образ которого мелькал в водной глади. — В глубоком отчаянии кидаясь проклятиями, люди взывают ко мне, и часть их души становится Тенью, а они уже кормят меня, — довольно облизывается змей, и смотрит горящими желтыми глазами.
— Доля правды есть в твоих словах, — размышляет вслух Дарик, бесстрашно смотря на Васуки. — К сожалению, человеческая природа всегда стремиться во тьму, а когда наберёт той под завязку, вдруг обращается к свету. Но, сторонники мрака довольно часто нарочно искушают людей, разве нет?
— А ты не так прост, как можно подумать на первый взгляд, хотя магией от тебя за версту несет, отчего дальнейшее развитие событий лишь веселее, — смеется тихо наг, и в мгновенье сокращает разделяющее их расстояние, останавливаясь напротив, на уровне человеческого роста. — Разве тебя не страшит одиночество?
— В мире полном живых существ это невозможно! — улыбается по-отечески мужчина, поглаживая пальцами ухоженную бородку. — Для меня одиночество осознанный выбор.
Недовольно сверкнув вертикальными зрачками, змеиный полубог резко мотнул головой в сторону молчаливо взирающего на чужой диалог оборотня.
— А что насчет тебя? — теребит раздвоенным языком Васуки, неторопливо раскачиваясь из стороны в сторону. — В твоём сердце я четко вижу глубокий след любви и привязанности. Думаешь, оставшись один, ты справишься с раздирающей душу болью, не обращаясь к мраку?
— Даже лишившись любимых, я непременно справлюсь! Ведь память о них бессмертна, и живет она в моем сердце, позволяя ему биться как прежде, — говорит твердо Ротар. — А с годами, любовь делает людей лишь сильнее.
Конец