— Отдыхай, северянин.
Он пересел к телефону, набрал номер.
— Савельева. Савельев, ты? — с облегчением выдохнул. — Привет. Угадал. Тут у нас для тебя товар есть. Немного перебрал, выступать начал… Да нет, точно тебе говорю. Ну, давай, ждем. Да поскорее.
Шатунов тем временем принес из зала сверток и черную папку.
— Никого там? — спросил Галайба, облизывая пересохшие губы.
— Никого.
Галайба достал документы из карманов пиджака, а Шатунов извлек из папки бумаги. Все они относились к проектной документации: чертежи и технические описания узлов, графики расчетов напряжений стальных конструкций. Чисто математические расчеты балок, связей, опорных частей. Его вдруг заинтересовало превышение низа всей конструкции над отметкой меженного горизонта воды. Продираясь сквозь выкладки и обоснования, он с досадой ловил себя на том, что логические цепочки то и дело обрывались, обрывались явно на пустяках.
— С какого он года?
Галайба протянул раскрытый паспорт.
— Года на четыре позже меня кончил, — пробормотал Шатунов.
— Что кончил? — не понял Галайба.
— Альма матер… В одних стенах когда-то околачивались…
— Вон оно что, — Галайба покачал головой. — Да-а…
Стукнула дверь в конце коридора.
Послышались резкие, звонкие по кафелю, шаги.
В комнату вошел сержант.
— Привет, бояре.
— Привет, опричник.
Сержант подошел к дивану. Чуть топыря в усмешке полные губы, долго смотрел на парня. Даже голову склонил к плечу.
— Приготовили в лучшем виде — ни синячка, ни царапины. Кто проиграл?
— Не болтай ногами, Савельев. Поссориться хочешь?
— Кстати, кофе, который заказывал, будет вечером.
— Ладно вам. Где живет?
— Залетный.
— Все не по подворотням тебе шастать. Готовенький. Для плана в самый раз…
— Теперь-то чего отмываться, — перебил сержант.
— Короче, — Галайба протянул сержанту документы. Подхватил парня под мышки, потянул с дивана. — Принимай.
— Здоров черт.
Шатунов и сержант держали за ноги.
Серая машина с глухим фургоном была уже подана задом, дверь распахнута.
Они втолкнули парня, захлопнули дверь.
— Да, — вспомнил Шатунов.
Он побежал по коридору, вернулся с пакетом и папкой.
— Это его. Не потеряй, слышишь, Савельев? И деньги не трогай. Не забудь акт об экспертизе…
— Не суетись, наставник, — хмуро ответил Савельев уже из кабины.
Машина тронулась. И когда уже была под аркой, Галайба хлопнул себя по лбу, рассмеялся:
— А по счету-то мы с него так и не получили!
— Не мелочись. Вечером отыграешься, — недовольно поморщился Шатунов.
Они вернулись к себе.
Шатунов устало опустился на диван.
— В сауну бы сейчас. К Митрофанычу…
— Глотни, — предложил Галайба, протягивая плоскую керамическую фляжку.
— Нет, — мотнул головой Шатунов. — Успеется.
— Ну, пойду. Пора уже, — поднялся Галайба.
Минут через десять в зал вышел и Шатунов.
Солнце теперь освещало едва-едва и лишь самый уголок стены с огромным панно из кованой меди. Под самым потолком теплилась желтизна, похожая на отсвет керосиновой лампы. Наконец угасла и она.
Несколько посетителей уже сидели за столами.
Кто-то в дверях, приветствуя, махал рукой, звал:
— Валера! Шатунов!
Галайба, подчеркнуто невозмутимый, проходя мимо, шепнул:
— Обрати внимание во-он на те ножки. По «Плейбою» потянут на семь баллов…
Начиналась работа.