Наконец мы вышли из каменного месива скал. Как и прежде, до горизонта тянулась унылая равнина, на которую опускались сумерки. Вдали вздымались столбы черного дыма, а в ущельях раздавалась трескотня боя. Всюду чадила выхлопами боевая техника самого потертого и облупленного вида, начиная от обычных машин с пулеметами на турелях и заканчивая самоходными осадными пушками большого калибра. В тени машин лежали носилки с ранеными и убитыми солдатами, а на танки и самоходки взбирались штурмовые бригады, устраиваясь на мешках с песком. Мешки были предназначены для того, чтобы, если машина наедет на мину, солдатам не оторвало ноги. Воздух гудел от вертолетов с угрожающим количеством оружия на подвесках.
— Как видите, весь ваш аванс ушел на организацию спасательной операции. Мы заключим с вами новый договор. — Стоя рядом, полковник не сводил взгляда с горизонта. — Вы удваиваете прежнюю сумму и отдаете мне двадцать ракет «Мурена». Прямо сейчас. А потом слово за мной. Не бойтесь, я выполню свое обещание. А тактическую ядерную ракету, так уж и быть, оставим на потом. Вы согласны?
— Зачем вам два десятка ракет? — спросил я. — Вы же все здесь в порошок сотрете.
— Это не ваше дело, лейтенант. Между прочим, мы еще совсем недалеко отошли от операционного стола вашего друга доктора…
— Он мне не друг! — рявкнул я в лицо полковнику и выхватил у него из руки передатчик дальней связи. — Разве не вы должны были гарантировать мне безопасный проезд?
— Гарантий тут быть просто не может, при такой-то обстановке. Я жду правильного ответа.
— Да! Черт бы вас всех побрал!
Переполнявший меня гнев на полковника, на покойного доктора, на всю эту планету был так силен, что требовал выхода. Но на моем пути, кроме пыли и песка, как назло, ничего не было. Отойдя в сторонку, я гневно настроил передатчик на аварийный канал, который всегда кто-нибудь из моей команды внимательно слушал.
— «Кассиопея», я «Странник», как слышите? «Кассиопея», я «Странник»…
— Слышим вас хорошо, «Странник»! — почти мгновенно отозвался звонкий голос радиста Эрни. — Рады вас слышать! Ваше местоположение определено. Дежурная группа немедленно вылетает к вам…
— Со мной все в полном порядке. Готовьте шаттл и грузите «Мурены». Двадцать штук.
Я произнес слово «альфа», которое давно вертелось на языке. Это значило — ракеты «Мурена» снабдить дистанционными взрывателями, которые можно активировать с орбиты. Эрни меня прекрасно понял. Пожелав мне «доброго здравия», он пообещал все исполнить. Если люди полковника и играли в радиоперехват, эта информация не принесет им никакой пользы.
Я вернул передатчик Галунину. Тот слушал доклад разведки, хмуря брови. Крупные силы мятежников стягивались в наш район.
— Ракеты сейчас начнут грузить и доставят на вашу базу, — сказал я. — Теперь вы должны выполнить свою часть договора.
— Разумеется. Давайте, парни!
Довольный полковник дал отмашку стоящим неподалеку минерам. Солдаты одним щелчком пульта подорвали все заряды разом. Гулкий рокот взлетел к небу, скалы содрогнулись.
— А что делать с пленными? — спросил у полковника один из командос. — На телах наших людей следы жестоких пыток.
— Расстрелять!
— Есть, сэр! — Спецназовец козырнул и, громыхая флягами и подсумками с боеприпасами, побежал к группе пленных.
Их отвели за дальний танк, поставили на колени и безжалостно убили одиночными выстрелами в затылок. Среди казненных я не видел ни Граза, ни здоровяка Джанго. Не видел их и среди убитых внутри базы. Можно было предположить, что они вместе сбежали, заключив перемирие.
— До вашей Северной базы я доберусь сам, — сказал я Галунину. — Ваше прикрытие оказалось слишком ненадежным.
— Как хотите, — пожал он плечами. — Но я буду там дня через два, не раньше. У меня дела. Надо разобраться с мятежниками.
Бойцы Галунина с изумлением и страхом глядели на машину, которую невозможно было не заметить. Это был танк гайлатинян. Кто-то окрестил его «Бетти», и название прижилось. Многогранная вращающаяся башня была утыкана дюжиной тонких выдвижных стволов. Это делало машину убийственной зенитной установкой, способной эффективно бороться одновременно с множеством летящих объектов. Танк был широким и приземистым, с кристаллоидной броней повышенной защиты. Главный калибр — уменьшенный тип фотонной пушки, которую можно встретить только на самоходных гаубицах, — был выдвижным. Пушка быстро перезаряжалась и уже через три секунды была готова стрелять вновь. Комплекс управляемых ракет, удобно разместившихся в боковых углублениях башни, с одинаковой эффективностью поражал наземные и подводные цели, а также находящиеся на низкой орбите в космосе. Единственный минус состоял в том, что быстролетящие цели вроде самолетов ракеты поражали с крайне малой вероятностью. Но для этого с лихвой хватало и зенитной башни, стреляющей плазменными сгустками со скоростью десять тысяч выстрелов в минуту. Мощь и сила сквозили в обтекаемом корпусе, покрытом толстым слоем пыли.