— Ночевкой в вашем доме? — Решилась заглянуть в зеленые глаза брюнета.
В них отражались отблески светильников и больше ничего. Ни насмешки, ни злости, ни предвкушения. Каким образом Родриго так научился держать лицо? Он ведь открыто намекнул на бесчестье.
— Давайте проясним ситуацию с вашим замужеством. — Герцог вытянул руку, и в ней возник новый бокал. Разумеется, для меня. Пришлось взять. Хотя бы из вежливости. — Не спорю, ужин — смотрины, но я не имею к ним никакого отношения.
Широко распахнула глаза.
То есть?..
— Именно так, леди Эрасса, — Родриго позволил себе улыбнуться. — Второй герцогини не будет. Однако, — он вновь стал серьезным и выразительно покосился на бокал: собираюсь ли я пить, — о замужестве поговорить придется. Я хотел бы выкупить сына.
Такой поворот событий не выдумал бы даже романист — сочинитель многочисленных книг о любви, приключениях и схватках, от которых ломились полки в лавках.
Невежливо открыла рот, но, вовремя сообразив, что творю, прикрыла его ладонью.
Владелец дома тактично предпочел не заметить вопиющего нарушения правил хорошего тона.
Бокал пришелся кстати. Выпила и не заметила.
Вино слегка ударило в голову. Кровь прилила к щекам.
Герцог и не заметил, погруженный в собственные мысли.
— Хорошо, — кивнул Родриго и махнул рукой, сотворив вокруг нас искрящийся полог. Надеюсь, темные держат слово, и герцог не причинит вреда. Понятия не имею, каково назначения заклинания. — Давайте решим сейчас. Пожалуй, лучше без Валерии. Сколько?
— Что? — не поняла я.
— Сколько вы хотите? — терпеливо повторил Родриго и с легким раздражением, проследив за моим бегающим взглядом, объяснил суть заклинания. — Это не сеть, а средство от подслушивания. Меня интересует, за какую сумму вы не станете афишировать помолвку. Пока еще возможно, нужно прекратить фарс, ведь после официального представления….
Герцог не договорил и с шумом втянул воздух. Он пару раз сжал и разжал пальцы. Верхняя губа дернулась, будто мысль об оглашении помолвки Филиппа ему неприятна. Странно, ведь, по словам Геральта, таким образом брюнет избегнет худшей участи. Видимо, когда меч палача отодвинули от шеи Филиппа, я вдруг стала нехороша для семейства Терских.
Стояла и молчала, не зная, что ответит. Родриго восприняв это как знак согласия слушать дальше и продолжил:
— Как я уже говорил на приеме его величества, в любовь к Филиппу, увы, не верю. В дальнейшем вы подтвердили: хотели получить должника. Полагаю, изначальный посыл другой. Наиви — добрейшие существа, банально пожалели, а Филипп приложил усилия в некоторой области.
Отвернулась, закусив губу.
Знаю, в Веосе к подобным вещам относятся иначе, но нельзя же вот так, публично, обсуждать тайну чужой постели! Одно дело — суд, там это оправдано, здесь же… Воспитанный мужчина обязан скрыть свое знание.
— Не краснейте! — Похоже, я изрядно позабавила Родриго. — Тут нет ничего постыдного. Вы не замужем, так вообще все карты в руки, с кем и когда угодно.
— Допустим, — обернулась и с вызовом посмотрела на собеседника. Страх отступил, смятенный задетой гордостью. — Однако кто вам дал право?..
— Никто, — поразительно спокойно согласился герцог. — Только родство с Филиппом. Его личная жизнь, согласитесь, достояние семьи.
— Не соглашусь. Вы пытаетесь влезть в мою.
Остановиться бы, прикусить язык, но хотелось поставить на место высокородного наглеца. Я леди, не наложница, пусть проявляет уважение не только на словах.
— Итак, казалось бы, все хорошо, — Родриго проигнорировал мой эмоциональный выпад. Ну да, он ему как укус комара. — Я бы обрадовался: нет ничего постыднее одинокого мужчины. Только есть одно «но»: честь сына. Либо вы выходите за Филиппа замуж, либо откажитесь до оглашения. Я хочу, чтобы род Терских процветал, но, разорвав помолвку, вы лишите меня внуков.
Герцог напряженно молчал и ждал ответа.
Тишина становилась вещественной, звенела в ушах. Хотелось развеять ее, сбежать из-под колдовского полога, но по опыту знала, магию темных не перебороть.
— Почему? — пока я не улавливала нить.
Действительно, почему? Как рождение внуков связано со мной? Насколько поняла, речь о каких-то общественных предрассудках. Помнится, еще до получения дворянства мне рассказывали о местных браках — странных, противоестественных. Супруги частенько ни разу не делили постель, не говоря о детях. Видимо, здесь нечто подобное.
— Бракованный жених никому не нужен. Филипп и так загубил репутацию, а тут еще вы, — герцог с трудом скрыл болезненную гримасу. — Какие дети, миледи? — В голосе прорезалось глухое отчаянье. — Если невеста его бросит, Филипп может не рассчитывать даже на завалящую дворянку. В результате мне придется жениться второй раз, чтобы хоть кому-то передать титул. И не факт, что супруга согласится родить ребенка.