Последние слова Родриго выплюнул, как обвинения. Зеленые глаза горели, как у дракона, но кисти расслабленные. Поразительно, как навсей мог настолько хорошо владеть собой?
— Милорд, по-моему, любая подарит вам дитя, — неуверенно возразила я, осмысливая ситуацию.
Великая Мать, как все запутано! Со слов Геральта выходило, Филиппу ничего не грозит, а тут герцог абсолютно серьезно говорит о фатальных последствиях для рода.
Родриго хмыкнул и поправил булавку в галстуке: она чуть сбилась, когда он меня нес. К владельцу дома вернулось величавое спокойствие. Герцог больше не излучал угрозы.
— Вы полагаете, я возьму в жены ту, которая польстится на титул? Нет, миледи, мне нужна герцогиня, а не содержанка. На вас бы женился, — огорошил Родриго, заставив сердце подпрыгнуть к горлу. А тут еще поцелуй руки. Вроде, обычная вежливость или намек? — Вы представляете интерес, ценнее титула.
— Чем?
Хватит, надоело! Пусть скажет открыто, зачем ему я. Никакого плотского влечения, никакой любви, одна настырность, которая граничит с паранойей. Прежде я несла силу. Геральт давно выпил ее, получил в подарок в нашу первую совместную ночь. Остался только дар медиума, однако сомневаюсь, будто Родриго Соурен польстился бы на такую мелочь.
— Данный вопрос закрыт. — Герцог махнул рукой. — Я, кажется, ясно дал понять: вы не примерите кольцо. — Предчувствовал, что снова начну возмущаться. — Мы решим конфликт иным путем и мирно, верно, миледи?
Ох, не понравились мне кошачьи нотки в голосе!
Родриго допускал всего один ответ, и я его дала. Владелец дома удовлетворенно кивнул и попросил озвучить требования в течение трех дней.
— В требованиях не ограничиваю, хоть луну с неба. — Родриго успокоился и теперь изображал радушного друга. — Филипп все равно потом отдаст.
А вот и металл. Нет, не меняются люди, и герцог не превратился в заботливого отца.
Только одного не понимала: зачем Родриго жениться снова, если Филипп выпадет из брачной гонки. Проще найти сыну наложницу: по законам Веоса дети от подобных женщин наследуют титул и имущество. Тот же Эллан собирался передать все одной из дочерей, хотя, надеюсь, он когда-нибудь заведет семью. Не понимаю навсеек, я бы такого жениха не упустила. Член Совета, красивый, умный, небедный, характер покладистый, пусть и не мягкий. Во всяком случае, Эллан умел слушать или хотя бы делал вид, будто слушает. К тому же он Чувствующий, а они, если верить Соланжу Альдейну, прекрасные любовники. Недаром же Элиза Свейн выбрала его. Сомневаюсь, будто покойная графиня спала с учителем только из корыстных побуждений. О нет, Элиза ценила удовольствия и наверняка получала его с обоими мужчинами.
Даже интересно стало, чем они занимались в постели с Элланом. Чисто из теоретических соображений. В конце концов, чья наложница стонала всю ночь? Эллан ведь специально дал послушать. Для раскрепощения. Вот я и хотела раскрепоститься до конца, узнать, как положено себя вести опытной женщине. Да и Эллан… Любопытно ведь, чем так хороши Чувствующие.
Оказалось, все это время герцог наблюдал за мной. Сомневаюсь, будто случайно. Хотел уловить довольную усмешку на губах?
— Ваша светлость, — не видела повода лгать, все равно маски скоро слетят, — какова настоящая цель ужина? И на ужин ли меня пригласили? Повторюсь, я не сомневаюсь в вашей честности как мужчины, но все остальное внушает подозрения.
— Какие же? — Родриго сделал вид, будто не услышал обвинений.
Он положил руку на мой локоть. И не сбросишь ведь.
Замялась, не зная, что ответить. Тут ведь тонкая грань, шаг в сторону — оскорбление, поэтому старалась подбирать слова осторожно.
— Видите ли, меня смутило ваше предложение. Даже оба предложения. Не поймите меня превратно, но на моей родине будущий свекор ведет себя иначе.
— В Умерре глава семьи мужчина, а женщину не считают за человека, — парировал герцог, чересчур жестко для сложившейся ситуации. — В Веосе выбирает женщина, вам наверняка говорили. И не раз повторяли, как сложно продолжить род законным путем. И вот вы собираетесь лишить Филиппа ребенка.
— Но…
— Однако, — Родриго не позволил вставить ни слова, — Филипп заслуживает наказания. Семье дорого встала его дурость, но у меня хватит чести не отплатить тем же. Довольно позора и судебного решения. Пусть старается, пресмыкается перед Геральтом Свейном. Если не дурак, граф выставит огромные проценты. Теперь обо мне, — вновь быстрый взгляд способных резать без ножа глаз. — Я не собирался заводить наложницу, разыскивать добрачных детей и как-то еще портить кровь Терских. Все наследники Соуренов по традиции рождаются только в браке. Валерия немолода, раз вы наиви, миледи, скажу прямо: старше меня, и подвергать ее опасности повторных родов я не намерен. Вы подходили. Почему, позвольте сохранить в тайне. Заверяю, внешность и молодость ни при чем. А теперь забудьте! Ни слова при Валерии!