Встрепенемся
Встрепенемся, давай встрепенемся,
От тоски мы с тобой отвернемся,
Грусть отбросим и к ней не вернемся,
Милый друг, ну давай встрепенемся!
Встрепенемся, прошу, встрепенемся,
К чистой радости в духе вернемся,
И тогда, наконец-то, очнемся,
В небо к солнцу на крыльях взовьемся!
25.12.2012
Высокие здания
Они ходят в высокие здания,
Каждый день погружаясь в работу.
В будни путь их – в высокие здания,
А покупкам оставят субботу.
Они ходят в высокие здания
И не мыслят, как жить им иначе.
Ноги тащат в высокие здания,
А глаза их – вот-вот и заплачут.
Будут долго сидеть в своих офисах,
Ждет покупки машина крутейшая.
Вечерами по пробкам поносятся,
Чтоб вернуться во время темнейшее.
Будут семьи карьере их преданы,
Глубоко в этом рву захоронены.
На ходу себя кормят обедами,
Смысл жизни оставив непонятым.
Там карьеры, там судьбы, величие.
Стул начальника как возвышается!
Ради денег забыто приличие,
И зарплата вот-вот насчитается.
Люди ходят в высокие здания,
С ними рядом пигмеями кажутся.
Все карьерам отдали внимание,
А на жизнь все никак не отважатся.
24.11.2016
Гадкий утенок
Рожден ли каждый человек, чтоб в свой короткий жизни век суметь достичь иных небес? Не каждый как Христос воскрес, не всякий знает, что есть смерть, пока земная эта твердь, на дно дух сбросив бытия, все шепчет страстно: «Я твоя. К чему тебе ничтожно небо? Оно не даст для жизни хлеба, не даст стабильности, покоя, оно дарует только горе, ведь кто поднимет к небу взор, лишится тот иных опор. Но человек, увы, не птица – какой же толк тогда стремиться подобным ей однажды стать и до небес крылом достать?»
Ты был, мой друг, еще ребенок, еще ни тигр, ни котенок, ты был другого рода зверь – но стал иным уже теперь. Ты птицей был рожден всегда – но прошли долгие года, пока ты смог познать себя и ненавидя, и любя, внутри духовно очень шатким – утенок был, бесспорно, гадким. Рожден ты птицей был, увы, познав тем самым как правы все были звери до сих пор – в семье звериной как позор ты был однажды заклеймен, на то с рожденья обречен… Ты птицей был иного рода – не по крылу была свобода.
За что тебя любить другим? Ты в стае был всегда чужим. За что тебя всегда клевать? Чтоб не способен был летать. Зачем рожден ты был таким? Затем, что путь твой был другим. Зачем запомнил ты все то? Не повторить чтоб ни за что.
Ты знал давно, зачем рожден, и каждый вечер день за днем надежды тайные питал о том, как лебедем ты стал, и как, расправив два крыла, ты полетел, куда звала тебя давно твоя судьба – чтоб из бескрылого раба рожден иной был человек, что уж отныне и вовек над бездной сможет пролететь – и больше вниз не посмотреть.
Жалкий червяк, ты посмел возжелать птицей свободной от гнета вдруг стать! Дерзкий глупец, иль не ведаешь ты, как умирают о небе мечты?! Как же посмел ты отринуть в тот час прошлое все, формирует что нас? Глупый птенец, ты рожден был затем, чтобы о небе забыть насовсем! Птицы хромые не могут летать, лебедем белым вдруг черные стать… как ты сумел обойти сей запрет?!
Много с тех пор миновало уж лет…
Когда невидимый порог перешагнешь и ты в свой срок, когда от прошлого очаг в душе оставит только мрак, и лишь тогда, когда вдруг ты взалкаешь неба красоты, и годы тяжкие пройдут, могучи крылья подрастут и затрепещут за спиной – ты знай, утенок, час то твой!
Расправь же крылья и лети, себя за прошлое прости, и, устремившись к небесам, утенок, верь, ведь познал сам – невыносимо быть иным, как только с небом уж родным, как только птицей белой стать – и до небес крылом достать.
Пока свободы твой полет тебя к земле не позовет, ты в небо к солнцу устремись…
Лети же, белый лебедь, ввысь!
30.12.2008
Герои наших дней
Индустрии наступит однажды черед –
И искусство тогда постепенно умрет,
Осветят людям звезды полночный их путь,
Станет их миллион, хоть и было – чуть-чуть.
Это будет давно вам предсказанный век,
И творцом станет каждый почти человек,
И над каждым зажжется когда-то звезда –
Но убитым искусство прибудет тогда.
Стать звездой так легко, каждый может ей быть.
Индустрия тебя будет долго хранить.
Лишь достаточно славы взалкать – и тогда