– Для начала конца?
– Для начала всеобщего торжества научного и исключительно рассудочно-рационального подхода во всех сферах человеческих отношений, разумеется. И, конечно же, «бионики и психопатики чувств» как передового направления нейробиологии. Любовь – это суть не более, чем фикция, придуманная этими вашими поэтами-романтиками и прочими шизатериками. Физиологическое влечение полов вполне объяснимо с точки зрения эндорфинно-биотического анализа протекающих в организмах человеческих существ молекулярных процессов…
– Вы никогда не любили, верно? Именно поэтому вы не дадите любить другим.
– О, позвольте, позвольте! Никто из нас не запрещает вам «любить» друг друга хоть восемь раз на дню. Но только не называйте банальные физиологические потребности таким термином.
– А как же близость и родство душ?
– А никаких душ и нет. Ни у вас, ни у меня, ни у кого бы то ни было. Материя – она, как говорится, и в Африке материя. В сущности, все наше существование – не более, чем некоторого рода фикция. Случайное стечение обстоятельств, если хотите. Непредсказуемая возможность, которая, в соответствии с теорией случайных чисел…
– Выходит, что вы случайны?
– Напротив, случайны все вы! А мы лишь умело поддерживаем в вас эту иллюзию.
– Но… как… кто вы?
– Мы – чужие мысли. Глупые, ничтожные… но такие приставучие и убедительные… А вы – пешки в наших руках. Мы управляем вами через порабощенных нами людей…
– Ах ты! Прочь, зараза!
– Вы случайны… случайны… случайны… Все случайно… случайно… случайно. Вас нет… любви нет… радости нет… света нет… будущего нет… есть только мы… мы… мы…
* * *
– Фу, блин! Надо же такому привидеться! – произнес Василий, продирая глаза. – Это все от постоянного недосыпания, не иначе. Лектор дрянной еще опять что-то невнятно бормочет за кафедрой… немудрено тут заснуть.
– Васька, а, Васька! Ты чего, задрых, что ли? – и Ленка ткнула своего соседа по парте, а также по совершенно неслучайному стечению обстоятельств еще и возлюбленного, рукой в бок. – Слышь, чего лектор то мелет? Дескать, любовь недавно была классифицирована учеными как болезнь и даже получила определенный номер в научной литературе. Ты веришь ему, Васька?
– Да пошел он! – махнул рукой Василий. – Сам не любил и другим не даст. Скоро еще и совесть болезнью назовут, не иначе. Слушай… а давай прямо после пары вместе в кино сходим?
– Давай! – улыбнулась Ленка и положила свою голову Василию на плечо, томно взглянув при этом в глаза. – Любимый… – нежно прошептала она.
– Единственная моя… – всей душою отозвался он.
12.04.2013
В поисках мира
Быстрый-быстрый бег, изо всех сил. Он должен уйти, он не может не уйти. Инфосканер снабжал его надежной информацией о местности на тысячи метров вокруг, но у него был громадный недостаток – он не мог определить местоположение живых существ. Только информация о местности – любом угле наклона любого холмика и деревца, видах произрастающих растений, рельефе местности – словом, куча бесполезного хлама. А вот самого важного он не показывал, и это стало очевидным совсем недавно. Конечно, у него еще оставался тепловой датчик – верный спутник любого путешественника измерений – но и он оказался бесполезен! Ну кто же мог предположить, что его забросит сюда и, главное, на столько!
Единственное, что могло его сейчас спасти – это его собственные ноги, да возможности его «реактивного ранца», работающего на жидком водороде. Последнее изобретение физики! Непревзойденные возможности перемещения! Путешествие в одно мгновенье! Бла-бла-бла… Уж что-что, а скромность определенно не входила в число иных многочисленных достоинств физиков Центрального Института Познания. Все, на что хватало этого ранца – полчаса полета над землей на высоте двадцати-тридцати метров, а потом до новой перезарядки его можно было благополучно отправлять на склад. Собственно говоря, главная проблема как раз и состояла в том, что заряда в нем осталось от силы на две-три минуты…
Десять тысяч метров… девять с половиной… пятьсот… четыреста… Настигают. Так ему не уйти. Все, последний шанс спастись… Он активировал свою «непревзойденную возможность перемещения». Последний шанс спастись… Звезды в глазах… головокружение… привкус крови во рту… За эту возможность спастись тоже приходится расплачиваться. Свист и рокот за спиной, резкий отрыв от земли, бросок вперед и вверх через пространство, свистящий в ушах воздух…
Десять метров… двадцать… двадцать пять… хватит. Он вновь включил инфосканер. Вот теперь ты мне очень поможешь, дружище! Сейчас быстро отыщем положение своего «Вепря». Всего лишь десять километров для сканера – ерунда. А вот для него десять тысяч метров – не шутка, если их надо преодолеть за две-три минуты. Только бы добраться, только бы уйти, а там его ждет не дождется его родной «Вепрь». Он уйдет отсюда – ему здесь не место. В этом мире и в этом времени.