Дева смело взглянула в глаза Светлому Полдню, притронулась к браслету-переводчику на запястье и произнесла первые слова:
— Прости, я разбудила тебя. Мне понравилось смотреть, как ты сладко спал. Я не удержалась и прикоснулась к тебе. Ты же не сердишься на меня за это?
О, её голос звучал, словно нежная мелодия. Светлый Полдень почувствовал, как эти чарующие звуки проникли в самое сердце… Он счастливо улыбнулся: наконец-то Прекрасная Дева его мечты обрела реальные черты!
— Конечно, нет. Как я могу на тебя сердиться? Ведь ты же порыв свежего ветра и яркая звезда в ночных небесах. Ты — солнечный тёплый луч и глоток прохладной воды, что освежает пересохшее горло в жару. Ты — мечта! Разве можно сердиться на мечту?
Дева польщённо улыбнулась.
— А ты, оказывается, поэт! Как красиво ты говоришь. Давно я не слышала таких прекрасных слов.
Молодой яутжа довольно застрекотал.
— Назови своё имя, прелестная незнакомка. Ведь у тебя должно быть имя, хоть ты и мечта.
Дева звонко рассмеялась. Её забавлял этот разговор.
— Моё имя Райда. А твоё?
— Светлый Полдень.
— Вот мы и познакомились! Конечно, приятно оказаться чьей-то мечтой, но поверь, я самая обычная арианка, — сказала она просто и спросила: — Ты здесь поблизости живёшь?
— Да, мой дом совсем недалеко. А где твой? — поинтересовался самец. — Что ты делаешь на Альтанусе, позволь узнать?
Арианка махнула рукой и усмехнулась.
— О, это долгая история. Отложим её на потом. А сейчас мне пора уходить.
— Мы с тобой ещё встретимся, Райда? — с надеждой в голосе спросил Светлый Полдень.
Дева ласково улыбнулась.
— Обязательно! Завтра вечером на этом же месте. А сейчас прощай.
Райда повернулась и углубилась дальше в лес. Яутжа долго смотрел вслед, пока совсем не потерял из вида тонкий силуэт, проворно мелькающий между деревьями. Молодой учёный вздохнул и неторопливо направился к дому, перебирая в памяти сегодняшнее необычное приключение.
***
Светлый Полдень приблизился к особняку. На скамейке под деревом с понуро опущенной головой сидел Пламя. Отростки чёрной гривы уныло свисали на грудь. Странно было видеть приятеля в таком мрачном настроении. Уже две недели он вёл себя непривычно тихо. Давненько не раздавалось его задорное стрекотание и не звучали солёные шуточки. По вечерам самец оставался дома, запирался у себя в комнате и как примерный малёк рано ложился спать. Или, наоборот, ещё засветло куда-то уходил и возвращался под утро в совершенно трезвом виде. Казалось, в сердце бедняги поселилась гнетущая тоска и жестоко глодала острыми зубами.
Светлый Полдень подошёл к напарнику, присел с ним рядом и участливо спросил:
— Что с тобой, приятель? Ты не заболел?
— А? Что? — резко встрепенулся Пламя и, очнувшись от печальных мыслей, вяло прострекотал: — Да вроде всё в порядке… Вот только думаю, может, мне тоже приобщиться к четвёртой касте универсальных яутжа?
— Тогда придётся перенести две операции, чтобы тебе вживили жабры. Ты на такое, пойдёшь? — с улыбкой спросил его товарищ.
— Нормально! Буду плавать под водой как дельфин. Это же здорово! — сразу оживился Пламя и бойко подмигнул.
— А я вот помню, ты говорил другое: «Вживить жабры? Это же полный отстой! Хоть увешай мне всю гриву золотом, но превращаться в рыбу, как универсальные яутжа, даже не подумаю!» — что, скажешь не твои слова? — насмешливо поддел Светлый Полдень приятеля.
— Умник, у тебя чёткая память, — недовольно проворчал Пламя. — Ну да, я такое говорил. Когда-то. Но сейчас так не думаю, а наоборот. И вообще, что ты цепляешься к словам? — возмущённо зарокотал бывший охотник. — Говорил — не говорил, какая разница? Главное, что я сейчас думаю и скоро сделаю!