Так в тревогах и проблемах подоспела ночь, все разошлись по домам. Только Пламя остался горевать рядом с Элеаной. Больная лежала в капсуле. Самец всматривался в дорогое лицо, и жгучая тоска сжимала грудь, но верный друг не допускал мысли, что может потерять свою желанную уманочку. Незаметно беднягу сморил сон, и тот потихоньку задремал. Внезапно раздался резкий звук. Приборы показывали остановку сердца пациентки. В капсуле заработали реанимационные функции. На сигнал сбежались дежурные медики. Приложили массу всевозможных усилий, но Элеана так и не очнулась. Девушка умерла… Коварный яд бесповоротно расправился со своей жертвой. Всё кончено.
Пламя рухнул на колени у смертного ложа любимой девы, но тут же с отчаянным криком вскочил:
— Нет, нет! Неправда!
Он схватил руки арианки и начал торопливо прикладывать её похолодевшие ладони к своему лицу, усердно стараясь разбудить подругу. Только все усилия получались напрасными, любимая не откликалась…
Труп собирались вынести из помещения. На что разгневанный яутжа страшно зарычал и не позволил прикоснуться к Элеане. Угрожая запястными лезвиями, он выгнал всех научников из комнаты и заблокировал дверь.
Наступило утро, следом воцарился день. Пламя никому не открывал. Волна не приходила в сознание. Остывшее тело девушки вытянулось на лежанке. Белое лицо приняло зеленоватый оттенок. Глаза запали и заострился нос… Пламя сам как будто обезумел, пребывая в тупой прострации. Так он просидел двое суток, не смыкая глаз, без крошки еды и питья. Но усталость всё-таки взяла своё. Сон свалил несчастного юношу, тот не помнил, как упал на пол и крепко заснул. За Пламенем наблюдали через скрытую камеру. Как только упрямый самец отключился, дверь потихоньку открыли, сделали ему инъекцию и засунули в капсулу. Тело Элеаны забрали, чтобы провести кремацию. Через сутки молодой яутжа очнулся и ощутил, что душа его умерла вместе с любимой девой. Он медленно поднял веки. Рядом стоял Светлый Полдень.
Друг протянул руку и тихо щёлкнул:
— Пламя, пошли домой.
Самец, как автомат последовал за товарищем.
Дома не произнёс ни слова. В своей комнате лёг на постель и отвернулся лицом к стене. Миновал час, затем другой. Казалось, Пламя не дышал, настолько оставался неподвижным.
Вошёл Серебряный Дождь, присел в кресло рядом с лежанкой сражённого горем юноши и негромко сказал:
— Пламя, в жизни нередко так случается, что приходится терять самых дорогих нам существ. Но мы обязаны продолжать свой жизненный путь. Пока мы помним наших любимых, они будут жить. Не забывай, ты воин и не раз уже встречался со смертью.
Молодой яутжа почувствовал справедливость этих слов. Действительно, он потомственный воин. Хоть сейчас и состоял в рядах аттури, но в его жилах текла не вода. Горячая кровь дедов и прадедов, множества поколений Славных Героев, — охотников-воинов из Первой Высшей Касты досталась потомку в наследство!
Пламя поднялся с кровати.
— Тело уже кремировали? — спросил воин твёрдым голосом, и в глазах его вспыхнула боль.
— Урна находится в доме. Мы не стали исполнять ритуал без тебя, поскольку знаем о твоей любви к погибшей деве.
— Да, я сам развею прах любимой самки над океаном.
— Тогда пойдём в зал. Там все собрались, ждут только тебя.
Пламя вошёл в помещение. Сердолик держал в руках небольшой тёмный сосуд с пеплом. Это всё, что осталось от Элеаны. Яутжа вышли из дома, расположились на летающей платформе и отправились к океану. Спустя немного времени все высадились на побережье. Пламя и Сердолик на катере отплыли от берега. Вскоре самцы поравнялись со знакомыми скалами. Рыбак передал урну Пламени.
— Давай совершим ритуал в этом месте, — печально предложил Сердолик. — Здесь я вытащил сети. В них лежала наша Отрада.
— А ведь я так и не узнал настоящее имя своей любимой уманочки, — убитым голосом пробормотал Пламя, скорбно поджав жвала. И вдруг, вместо того, чтобы снять крышку и развеять прах по ветру, самец притиснул урну к груди и рухнул вперёд спиной в волны океана.