— Воспоминания дались Анатолию Петровичу так трудно, что на его высоком лбу выступили капельки пота и, он, прерывисто дыша, завёл двигатель. Дав ему хорошо прогреться, повёл “уазик” не в сторону Набережной улицы, а к крутолобому выезду на объездную дорогу, проходящую вдоль телеграфной линии и выходящую прямиком на городскую трассу. Обычно, как помнилось по юности, дём и в зимнее, и в летнее время провода были любимым местом диких голубей, да в таком количестве, что вся линия казалась нотной тетрадью с музыкальными, написанными сизыми чернилами нотами. Чудно!
— На значительное время в салоне установилось молчание: каждый думал о своём. Анатолий Петрович, отрешаясь от взволновавшего душу недавнего производственного прошлого, уже думал о завтрашнем дне... За прошедший год всем коллективом “Сельхозхимии” добившись увеличения почти в два раза вывозки органических и минеральных удобрений на совхозные поля для внесения под вспашку, приготовления компоста, состоящего в равных пропорциях из бурого торфа и скопившегося за зиму на фермах навоза, в этом году за наступившее наконец-то лето уж очень хотелось добиться ещё более ощутимых результатов. А ведь надо было не забывать и о житейских проблемах трактористов, водителей, слесарей и конторских служащих. Как всегда, в их ряду стояла на первом месте наиболее острая, очень трудно решаемая квартирная проблема. То, что она повсеместно в стране вряд ли когда-нибудь будет решена до конца, не могло служить оправданием бездеятельности... И Анатолий Петрович вскоре после того, как был назначен председателем, несмотря на отсутствие у хозяйства в необходимом количестве денег, как говорится, на свой страх и риск, ну и, конечно, под свою партийную ответственность смело приступил к строительству первого четырёхквартирного брусового дома. Да разве передумать о всех сложных делах большого предприятия, требующих безотлагательного решения? Да никогда! И Анатолий Петрович под ровное гудение двигателя, шелестящий шум колёс то и дело, напрягая лоб и сдвигая к переносице брови, чуть слышно вздыхал...
— Непростым выдался день и для Марии... С самого утра она находилась рядом с человеком, то поющим свои песни и сочиняющим стихи, то безоглядно переплывающим многоводную реку с мощным течением, то произносящим праздничную, зажигательную речь, которая никого на аласе не оставила равнодушным, то, охваченного соревновательным пылом, участвующим в спортивном состязании, где чужой победе радовался, как своей, то восхищающимся красотой земли, на которой родился и в благодарность за это признающийся ей в сыновней любви... Анатолий Петрович, словно обрабатываемый искусным мастером алмаз, открывался ей всё новыми гранями своего кипучего характера. А за свою, в общем-то, лишь входящую в зрелость жизнь сколько уже им совершено добрых дел на пределе физических и духовных сил. Но когда их не хватало, на выручку приходила воля, как аносовский булат, выкованная до вдохновенного звона. Такого целеустремлённого мужчину, знающего, для чего он пришёл на эту землю, понимающего, что ему надо от своей кипучей жизни, которую он одолевал, как широкую и глубокую реку с засасывающими водоворотами, она на своем пути встретила впервые.
— Да у неё, вчерашней студентки, иначе и быть не могло, ведь по сути за плечами был лишь институт, который, конечно, давал теоретические и кое-какие сезонные практические знания, но не опыт самостоятельной жизни со всеми многочисленными, порой нерешаемыми проблемами. Не зря же проректор по учебной части на выпускном вечере, напутствуя новоиспечённых агрохимиков в трудовой путь, сказала: “А теперь, дорогие молодые люди, постарайтесь как можно скорей забыть многое из того, что вы почерпнули в институтских стенах!” Пусть в этих словах было больше шутки, чем правды, но ведь и в самом деле, приступив к работе в “Сельхозхимии”, она за неделю успела убедиться в том, что для успешного выполнения своих обязанностей ей, прежде всего, не хватает опыта. А те парни, которые вместе с ней учились, некоторые даже нравились, чем отличались от обычных студентов? Да ничем, если не брать во внимания разность их характеров, наклонностей, привычек и потребностей! Тогда этого хватило даже для того, чтобы влюбиться в одного из них, только из этого ничего доброго не вышло. И уж не потому ли, что жизнь не била её со всей строгой суровостью, упрямо уча и уча разбираться в людях, хотя бы тех, которые находятся рядом с тобой, делают ту же работу, что и ты? Скорей всего, так и есть, хочешь ты в этом откровенно признаться самой себе или нет.