Совхозная контора размещалось в длинном одноэтажном деревянном старом здании под двухскатной шиферной крышей, как бы разделённом капитальными стенами на три части — самую большую, центральную, рубленную из ядрёных сосновых брёвен, в которой находились кабинеты главных специалистов и их отделов, и два брусовых пристроя. Один, меньший, занимал фельдшерский пункт, где оказывалась первая всевозможная медицинская помощь работникам совхоза, и второй — с кабинетами директора, его заместителя и главного бухгалтера.
Представление коллективу нового директора прошло в его довольно просторном кабинете, с двумя окнами, выходящими на чей-то частный огород, густо засаженный разросшимся, со светло-зелёной ботвой картофелем. Вдоль обеих стен стояли вряд стулья, пол был деревянный, сплошь застланный утепленным коричневым, довольно истёртым линолеумом. Напротив рабочего стола, рядом с дверью, обитой чёрным дерматином, солидно возвышался книжный шкаф с остеклёнными дверцами. Освещался директорский кабинет двумя трехрожковыми светильниками отечественного производства, свисавшими с высокого потолка, словно специально побеленного к приезду нового директора и потому сыро пахнущего ещё до конца не просохшей известью.
Пока Наталья Константиновна, представив Анатолия Петровича, чёткой, твёрдой речью ставила перед работниками управления первостепенные производственные задачи, он вглядывался в лица своих заместителей, хотя со многими из них был знаком по недавней совместной работе, когда руководил совхозным строительством, хорошо знал цену их профессиональным и человеческим качествам. И в самом деле, они почти все прежде успели поработать директорами. К примеру, сидевший рядом с Бахтиным главный инженер Дмитрий Сергеевич Ивановский в недавнем прошлом возглавлял подсобное хозяйство в Сальске, а главный агроном Геннадий Васильевич Хохлов — один из подмосковных совхозов. Невольно возникал коварный вопрос: “Почему эти вроде бы профессионалы на возглавляемых ими участках производства до сих пор не проявили своих лучших качеств?..” Не найти на него быстрого, а главное — верного ответа могло значить для очередного директора только одно: стать пятым неудачником.
Едва представитель райкома закончила свою нравоучительную речь, как посчитала свою миссию законченной и, попрощавшись с коллективом, слушавшим её без особого воодушевления, направилась к машине, понимая, что Анатолий Петрович обязательно проводит её. Но прежде чем последовать за начальством, он объявил перерыв на десять минут, сообщив, что после него проведёт производственное совещание. Уже сидя в машине, Наталья Константиновна, словно вдруг вспомнив о чём-то очень для неё важном, вышла и, как только новый директор, уже тепло попрощавшийся с ней, быстро подошёл, скорей с тревогой, чем с жалостью посмотрела ему в сосредоточенные глаза и по-дружески, заметно дрогнувшим голосом, глубоко вздохнув, произнесла:
— Анатолий Петрович, я за тебя очень переживаю! Ты видел, какие матёрые волки — твои заместители! Но больше всего остерегайся Бахтина, ибо скажу тебе по секрету, что у меня уже скопилась целая папка его доносов на двух последних директоров. Он спит и видит лишь себя во главе совхоза. Я перехватила взгляд, которым он смотрел на тебя. Так вот, кроме зависти и ненависти я ничего в нём не прочитала!..
— Дорогая Наталья Константиновна, я до глубины души тронут вашей заботой о моем сегодняшнем и будущем. Конечно, я по системе Зодиака не лев, не козерог, а всего лишь рыба. Но поверьте, далеко не окунь... Месяца через два приезжайте с инспекцией, и если, ознакомившись с ходом производства, не скажете, что я — рыба-меч, мне действительно нечего делать в этом совхозе, да и не только в нём!..
— Ну, в любом случае, держись! Сразу дай им понять, что ты пришёл надолго, а главное — не с пустой головой!..
— Постараюсь!
— До встречи, меч-рыба! — и Наталья Константиновна, обнажив белые, слегка влажные зубы, на прощанье игриво улыбнулась.
15
Новый директор, несмотря на свою молодость, относился к той категории руководителей, которые не тратят времени на выяснение отношений со своими подчинёнными, кроме тех, которые только начали свой трудовой путь, но действительно перспективные. Он сразу задавал такой темп работы, который был необходим для выполнения общих поставленных задач. Уже через месяц проявлялись способности каждого из заместителей. Тех, которые в полной мере справлялись со своими обязанностями, он всячески поощрял, в первую очередь, финансово, а других приглашал к себе в кабинет, где, щадя их самолюбие, с глазу на глаз, вежливо предлагал перейти на другую, менее сложную и ответственную работу или вообще уволиться по собственному желанию. И всегда, при любом состоянии духа находил в себе силы и мудрость делать это так убедительно, что редко когда оставался непонятым...