Заслышав машину, въезжающую во двор, Иннокентий с Натальей, приветливо улыбаясь, выбежали встречать гостей на высокое, со сплошными перилами крыльцо. Анатолий Петрович, захлопнув дверцу, помог немного смущённой жене выйти и, неся в одной руке тяжёлый рюкзак со спиртным, а другой держа Марию за руку, пошёл навстречу друзьям и, подойдя, крепко за руку поздоровался с другом, а его жене галантно поцеловал ручку. И тотчас восторженно произнёс:
— Друзья, представляю вам свою половинку — Марию! Прошу любить и жаловать не меньше, чем меня, нет, даже больше!
— Ну, Анатолий, ай, да молодец, какую писаную красавицу взял себе в жёны! — восхищённо сказал Иннокентий, слегка пожимая точёную руку зардевшейся лёгким румянцем Марии.
— То, что у твоего друга губа не дура, всем известно! — высказала своё мнение Наталья. — Только, мужики, не забывайте, поражаясь до глубины души женской красотой, поклоняться ей!
— Это не в мой ли огород камушки? — деланно обиделся Иннокентий.
— А хотя бы и так! — отпарировала жена и воскликнула: — А что же это мы на улице стоим? Проходите, дорогие гости, в дом!
Когда Анатолий Петрович с женой, сопровождаемые хозяином, вошли уютную, но небольшую гостиную, на разложенном и покрытом свежей узорчатой скатертью столе уже стояла закуска. С кресла, стоящего в углу, рядом с мягким диваном, тотчас повернувшись к гостям лицом, поднялась очень даже симпатичная, с большими синими глазами, среднего роста, хрупкая, как созревший тростник, девушка. Во всём её непорочном облике было что-то такое одновременно и вызывающее, говорящее о глубоком чувстве своего достоинства и притягивающее к себе, как магнит, причём настолько выразительно, с такой силой, что Анатолий Петрович на несколько секунд задержал на ней свой удивлённый взгляд. Это не ускользнуло от ревнивого внимания Марии, но она лишь плотно сжала губы. А между тем Иннокентий весело произнес:
— Друзья, с удовольствием представляю вам младшую сестру моей дражайшей половины — Ирину! Она студентка Иркутского политехнического института. Между прочем, учится отлично! В настоящее время, находясь на каникулах, решила навестить нас! И мы, конечно, этому очень рады!
Гости познакомились с Ириной. Но при этом, если Анатолий Петрович, взглянув озорным взглядом ей в глаза, наклонился и прикоснулся горячими губами к её прохладной руке, то Мария лишь краешками губ улыбнулась и словно нехотя кивнула головой студентке. Снимая на ходу передник, в гостиную вошла Наталья, видать, только что стоявшая у плиты — лицо её было разгорячённо пунцовым, на кончике носа выступили капельки пота. Она пригласила всех сесть за стол. Иннокентий тем временем возился с магнитофоном с двумя круглыми, большими полуторачасовыми бобинами, наконец, включил его, и из разнесённых по углам гостиной динамиков невидимыми волнами поплыла эстрадная итальянская музыка. Заметив, как довольно улыбнулся друг, он несколько хвастливо промолвил:
— Анатолий, как видишь, я и не думал забывать о твоих эстрадных пристрастиях! — И вдруг шлёпнул себя по лбу: — Ба! А я вот, дурень, и не поинтересовался, какую музыку любишь ты, Мария! Извини! И если итальянская тебе не нравится, то я в один момент поставлю другую кассету с песнями, которые тебе больше по душе!
— Что ты, Иннокентий, не стоит, ибо я тоже большая поклонница и Фольи, и Кутуньо, и Пупо! — к своей радости, услышал он в ответ. — Мы с девчонками в институтском общежитии чуть ли ни каждый вечер буквально заслушивались их мелодичными, красивыми голосами!
Пока они так увлечённо разговаривали между собой, Анатолий Петрович осторожно открыл бутылку шампанского и осторожно, стараясь, чтобы напиток не хлынул через края, разлил шипучий напиток по хрустальным, в свете сверкающим тонкими гранями бокалам.
— Друзья, как говорит мой один хороший знакомый, — непринуждённо, даже очень весело и громко сказал он. — Самозванцев нам не надо — председатель буду я, то есть хотел бы первым произнести тост! Надеюсь, дорогие друзья, вы не будете против этого?