– Еще и на спину лезет, нахалка! – искренне возмутился летун, но все-таки присел.
За что я его люблю, так это за то, что поворчит, поворчит, а потом все равно сделает, что надо. Очень уж мне тогда не хотелось хрустеть штанами по лесу, да еще и ночью. Вику я пристроила в сумку, которую за неимением седла пришлось перебросить через плечо.
– Только не забывай, что седла нет, – на всякий случай предупредила я коня. – И лети лучше над рекой. Безопаснее будет. В воду падать всяко мягче, чем на землю. Если чего заметишь, не кидайся, пожалуйста, резко в сторону, предупреди сначала.
– Не переживай ты так. Я же говорил, что мне не хватает этой, как ее, практики полетов с всадником. Вот и будем учиться, – оптимистично заявил конь и, надо отдать должное, плавно пошел на взлет.
Глава 6
Бытовая травма – на голову свалился незваный гость.
Полночи мы летели над рекой, приноравливаясь друг к другу. Одно дело по земле скакать, и совсем другое – летать. Пришлось заново учиться понимать друг друга.
На Кире я езжу уже лет шесть. Полугодовалый жеребенок остался мне от отца, но был довольно быстро оприходован «доброй» тетушкой. Полное Кирино имя звучит очень красиво, но труднопроизносимо – Киренсаберм. И откуда только папа брал такие имена? С моим, кстати, тоже намудрили.
Седлать Киру собирались не раньше, чем в два года, чтобы не сбить жеребенку спину, но судьба решила по-своему. Отца не стало, а Марфа с животными не церемонилась, считая их чем-то неодушевленным. По счастью, Киренсаберм – язык сломаешь выговаривать – оказался крепким субъектом, и спина его не пострадала.
Объездить его оказалось целой проблемой. На коня не успевали сесть, как тут же оказывались в грязи. Целую неделю у деревни была ежедневная потеха «оседлай Марфиного коня». Даже воскресные ярмарки не вызывали у народа такого воодушевления. Все, от мала до велика, пробовали хотя бы забраться на Киру. На площади через пару дней даже соорудили подобие загона, чтобы конь не убежал вместе с особо цепким седоком. А бывали и такие случаи, когда какому-то счастливчику удавалось-таки взгромоздиться в седло. Например, соседского мальчишку вылавливали из болота в версте от деревни. Нашли его, правда, быстро – орал на всю округу, как потерпевший.
Филимону, соседу нашему, тоже посчастливилось прокатиться. Этого обнаружили в соседнем селении, за десять верст от Болотинки, до которого тот, как взобрался, так и ехал задом наперед на потеху лесным обитателям. Потом Филимон рассказывал, что конь довез его до околицы и встал, как вкопанный. Сбрасывать его Кира не стал, видимо, из уважения к почтенному возрасту (а зря). Стоило только этому престарелому любителю юных дев кулем скатиться на землю, как конь громко заржал и, развернувшись, помчался к лесу, обильно обдав дедушку грязью из ближайшей лужи.
Через наскоро сбитый на площади забор Кира прыгать не стал из принципа, зато нашел новый способ веселить толпу: он скакал, брыкался и вертелся до тех пор, пока наездника не укачает. А скакал он, надо признать, быстро, прямо как быки в заморской забаве со странным названием «родео». Ну, не артист ли? Теперь уже Болотинковцы ставили, не на то, кто залезет, а кто сколько продержится. Обычно, результат был полторы минуты. Рекорд поставил Аким (первый парень на деревне) – пять минут ровно.
Через пару дней Кире надоело и это развлечение, теперь он решил падать вместе с всадником. Желающих объездить-таки коня резко поубавилось. Кому охота ноги ломать?!
За неделю этого цирка односельчане собрали в шапке десять серебряных монет – большая сумма для деревни – и обещали ее тому, кто сможет обуздать этого копытного монстра. В противном случае Марфа грозилась через месяц-другой, как подрастет побольше, забить Киру на колбасу. Это обстоятельство немного прибавило боевого духа (непонятно, правда, было, что больше заинтересовало народ: денежки или дармовая колбаска), но ненадолго. После первых травм люди решили – а ну все к лешему, здоровье дороже. Поэтому, когда на арену вышла я, они лишь тихо посмеивались и ехидно перешептывались. Я подошла к Кире, и все выжидающе замолчали в предвкушении красивого «полета ведьмы без метлы». Но я не стала сразу лезть ему на спину, а сначала спросила:
– Можно?
Конь недовольно покосился на меня, но остался стоять на месте. Приняв это за знак согласия, я, еле дотянувшись до стремени, неуклюже вскарабкалась ему на спину. Кира тут же повернул голову и ехидно заржал. Толпа оживилась. Со всех сторон понеслись свист и улюлюканье, я же строго посмотрела прямо в глаза коню и предупредила: